Остров любящей женщины

Он прижился у Юльки. Спелся удивительным образом с ее мамой Серафимой Николаевной, которая просто пищала от счастья, столько внимания уделял ей Ксюша. Имечко это, странное для мужика, Авксентий Новицкий принял нормально, понимая, что его затрапезное имя не по зубам нормальным людям. А мальчишки Юлькины — Ваня и Сеня — просто балдели от Ксюши. Он воспитывал их ненавязчиво, без нравоучений, которыми злоупотребляли родные папашки.

Черт знает что! Вроде автор этот, которого Катерина тогда убить была готова, был просто никчемным мужичком, но в руках Ульяши с ним просто волшебство произошло. Юлька от счастья светилась. И видно было, что это не показное состояние. Что ей с Новицким действительно хорошо. Просто хорошо. И он внешне изменился до неузнаваемости. Исчезли стремные носочки, кургузый пиджачишко не в цвет с брюками. Это все были Юлькины выходки: на хлеб и воду, но чтоб товар лицом. По одежке встречают — не зря в народе так говорят. Ну и, конечно, присутствие рядом оригинальной женщины с повадками пантеры.

Катерине даже стыдно было за то, что она тогда хотела «слить» Новицкого. Он, по словам Юльки, очень тепло о ней отзывался. А уж когда на Катьку посыпались шишки-неприятности, он и вовсе проникся к ней.

В общем, в субботу к Катерине на обед пожаловали Анька с Наськой и Юлька и Авксентием Новицким. Ксюша расцеловался с Катькой и тут же пошел проведать свою «почти родственницу» Лару. Пока его не было, девчонки почесали языками о нем. Юлька балдела от такого внимания к ее кавалеру. И рассказывала о нем тако-о-о-е! Девицу Настасью выпроводили на лоджию познакомится с котиками, подальше от взрослых разговоров, и Юлька, краснея и заикаясь, коротко поведала о Ксюше совершенно интимные подробности, после которых у Катерины и Анны не осталось сомнений: Авксентий Новицкий — настоящий мужик.

— Юлька, может, ты замуж соберешься?

— Можно и замуж, но нам и так хорошо. И потом, что такое «замуж»? Штамп в паспорте! А у меня с Ксюшей есть нечто большее. Но самое главное, девки, это то, что он маму мою уравновесил! Вы представляете, она изменилась! Он ей ручку целует, «мамой» называет, картошку из магазина на себе носит, причем предлагает это сам, не ждет, когда все кончится. А вот скоро и на дачу ездить будем. Он уже маман чего только не обещал: и забор поправить, и крышу перекрыть, и, ну, блин, это вообще — копать обещал! Неужели мне больше не придется корячиться?! Да за одно это я готова Ксюшу на пьедестал поставить!

«Копать» на даче для Юльки было настоящей каторгой. А не копать нельзя! Поэтому каждой весны она просто боялась, потому что весна для нее начиналась с перекапывания участка. Эта дачная неволя так изматывала Юльку, что она готова была конфликтовать с мамой всю неделю, только бы не ехать на выходные на дачу. Серафима Николаевна называла Юльку «бездельницей» и «матерью двух бездельников» — Ванька с Сенькой, на маму глядя, копать тоже отказывались. А сейчас в доме появился настоящий деревенский копальщик. Он и сразил-то Серафиму Николаевну тем, что в первый же вечер в Юлькином доме скромно рассказал, что у них с мамой и отчимом свой дом, сад и огород в двадцать соток, который он перекапывает дважды в год.

— Ладно, девушки, хорош про лопаты, — оборвала Юлька свой собственный монолог. — Мы тут по поводу собрались или как?

— Или как! — в один голос ответили ей Катерина с Аней. — Никаких поводов, Юль! До женского дня еще неделя. И отметим мы его по-взрослому, где-нибудь красиво посидим. А сегодня просто посплетничаем. Как тебе без работы, Кать?

— А кто сказал, что я без работы? Ее, слава богу, хватает. Просто не надо никуда идти из дома. Так это и хорошо. Я высыпаюсь, сама день свой планирую. Нет, девочки, это даже к лучшему. Авторы меня передают из рук в руки, как знамя переходящее. Так что я не горюю. Конечно, лишних денег нет, так их и не бывает лишних-то!

Пришел Авксентий и приволок с собой «почти родственницу» — Ларку, познакомить по-родственному со своей любимой женщиной. Юля с повадками пантеры произвела на Катеринину соседку большое впечатление. Правильно, Ларка ведь не рассматривала, как изменился заштатный корреспондент из «Зажопинской правды», и потому никак не ожидала увидеть рядом с ним такую красоту нечеловеческую, как Ульяша. Пока они щебетали, как старые знакомые, Аня отвела Катерину в комнату — пошептаться.

— Кать, ну как твой глухопятый?

— Ты знаешь, Ань, мне кажется, он что-то недоговаривает. Тут сказал, что скоро на выписку, но не домой, а в Москву. Вроде надо пройти какое-то обследование. Голова у него болит. Как думаешь, что может быть, а?

— Да все что угодно. Но скорее всего, последствия сотрясения. И это понятно. А в Москву — это хорошо. Во-первых, там спецы сильные в этом деле. А во-вторых, Москва — не Сибирь, поедешь к нему.

— Да, я тоже так думаю. И он уже сказал, что это реально. Так что жду, когда его перевезут.

— Счастливая ты, Катя. — Анна вздохнула и улыбнулась. — Это испытание вас так сблизит!

— Слишком высокая цена такому счастью.

* * *