Остров мертвых

Сколько он себя помнил, все мужчины их крохотной деревушки поочередно исчезали в неизвестном направлении, а через некоторое время возвращались, еле держась на ногах от усталости. «Мой опять на службе», — горестно вздыхали деревенские женщины под сочувственными взглядами соседок.

Подлинный смысл «службы» открылся ему лишь в ночь накануне свадьбы, когда отец торжественно ввел его в сельский храм.

Обычно пустующий грот в тот вечер был полон народу.

Силуэты мужчин, сидевших плотным кольцом, дрожали в пламени свечей, странно напоминая неприкаянных духов. Кольцо расступилось, и он занял уготованное ему место. Старейшина стал нараспев рассказывать о том, что отныне и его ожидает почетная «служба», поведал о ее истории и законах. Слова плавным потоком лились из уст старейшины, и поток этот иссяк лишь глубокой ночью.

То, что говорил старейшина, казалось настолько невероятным, что в ту ночь он так и не взял в толк, стоит ли до конца верить его словам. Единственное, что он понял наверняка, — «служить» ему теперь придется, пока не женится его собственный сын. Таков закон.

Только Бог не послал ему сына. Сердце в который раз пронзила тупая боль. От «службы» его избавит только смерть. Народу в деревне остается все меньше, нести «службу» почти некому. Промежутки между походами становятся все короче.

А что, если смерть настигнет его далеко в горах, как того парня, что ушел перед ним и не вернулся…

Мужчина отодвинул посохом преградивший дорогу побег плюща. Совсем рядом с пронзительным писком вспорхнула невидимая летучая мышь.

За спиной послышался громкий вопль. Фумия оглянулся. Хинако растянулась прямо посреди дороги и теперь пыталась подняться, забавно насупившись.

— Ты в порядке? — Фумия помог ей встать на ноги.

Оглядев основательно вымазанные в грязи джинсы, девушка недовольно нахмурилась:

— Это просто кошмар, а не дорога!

Воздух был горячим и влажным. Земля под ногами напиталась влагой и размякла.

— Ты смотри, осторожней! А то еще до прихода в Ущелье Богов станешь похожа на земляное чучело, — еле сдерживая смех, промолвил Фумия.

Хинако присела на пень, вытирая джинсы бумажной салфеткой и расстроенно бормоча:

— Да уж. Теперь стирать придется. Целая история!

Фумия прислонился к скале:

— Бросила в машинку — раз, два и готово.

На лице Хинако появилась досада.

— Ага! Как раз машинку-то твои дорогие Морита и не оставили. Придется по старинке, ручками. Чтобы согреть воды, надо газом топить. Не жизнь, а сказка!

— В Токио жизнь другая, удобная, правда?

Хинако кивнула и промолвила:

— Да, другая. Хотя мне все больше нравится эта, неудобная. Знаешь, я даже подумываю о том, что, если не удастся найти нового квартиранта, перестрою нашу развалюшку и сделаю из нее летний дом. По-моему, это просто здорово — иметь летнее пристанище.

— Конечно! Подумаешь, летний дом где-нибудь под Хатигаокой или Насу? А тут… Ты вслушайся только: летняя резиденция в деревне Якумура, префектура Коти. Ты произведешь большой фурор среди своих токийских приятелей.

Хинако искренне расхохоталась:

— И все-таки вечером я собираюсь пойти к нашим соседям Оно и посоветоваться, реально ли перестроить нашу хижину в летний домик.

Под ногами росли цветы горечавки. Над головой пели цикады. Узкая тропка перетекала в пологий склон и пряталась в небольшой рощице. За зарослями журчала Сакагава — Ущелье Богов притаилось у самого ее верховья. До деревни было рукой подать, но местные жители не очень-то жаловали эту обрывистую горную дорогу.

Хинако достала из цветастой сумки сигареты и с удовольствием затянулась. Фумия не курил, — может, поэтому он до сих пор не мог привыкнуть к сигарете в хрупких пальцах Хинако.

Он почти не помнил ее в школе. Если сравнить память с морским берегом, то Хинако была лишь одним из множества серых камней на этом берегу. Однако женщина, стоящая сейчас перед ним, не имела ничего общего с едва сохранившейся в его воспоминаниях серенькой мышкой. Разве с той, прежней, он мог бы так беззаботно болтать и смеяться? К тому же она очень похорошела. Трудно выразить это словами, но от ее миниатюрного подтянутого тела веяло какой-то целомудренной соблазнительностью. Если честно, вчера он был просто потрясен, увидев Хинако на встрече одноклассников. Да что там говорить! Похоже, все мужчины в комнате разделяли его впечатление.

Если б знать, что из серой мышки вырастет такая красотка! Что ж, теперь остается только кусать локти. Впрочем, каждый из них наверняка украдкой сравнил Хинако с собственной женой. Да и в Ущелье Богов Фумия вызвался проводить ее в основном из-за этого неожиданного, давно позабытого ощущения — при виде ее сердце вдруг начинало сладко и томительно ныть.

Хинако с видимым удовольствием выпустила струйку дыма и огляделась по сторонам в поисках дороги. Ее крупные золотистые сережки весело играли на солнце.

— Помнишь, как мы втроем, я, ты и Саёри, пришли в Ущелье Богов в последний раз? Мы тогда были в четвертом классе.

Эти слова внезапно подтолкнули давно забытые воспоминания в душе Фумия.