Остров на краю света

— Какая скромность. Э. Да это же почти чудо.

Он быстро, умело резал лук-шалот. Пахло остро, словно морем.

— А все благодаря тому замечательному пляжу, что вы украли. Вы и ваш приятель, этот умник, Рыжий.

Я осторожно положила нож на стол. У меня слегка тряслись руки.

— Осторожно. А то порежешься.

— Не знаю, что вы имеете в виду.

— Я имел в виду — будь осторожней с этим ножом, Мадо. — Он хихикнул. — Или ты хочешь сказать, что ничего не знаешь насчет пляжа?

— Пляжи перемещаются. Песок движется.

— Да, движется, и даже иногда сам. Только на этот раз ему помогли, э? — Он широким жестом развел руки, все еще запачканные рыбьей кровью. — Только не думай, что я на вас в обиде. Я тобой восхищаюсь. Ты заново вытащила Ле Салан из моря. Ты привела его к успеху. А я только защищаю свои собственные интересы, Мадо. Чтобы и мне досталась доля. Можете называть это компенсацией, если хотите. Вы должны меня понять.

— Это вы первый устроили затопление, — сердито сказала я. — Мы вам ничего не должны.

— Ошибаешься, — покачал головой Бриман. — Как ты думаешь, откуда взялись деньги, а? Деньги на кафе Анжело, на ветряк Оме, на дом Ксавье? Кто обеспечил капитал? Кто заложил основание всему этому?

Он махнул рукой в сторону окна, загребая грязной ладонью Ла Гулю, деревню, небо, сверкающее море.

— Может, и вы, — сказала я. — Но это уже позади. Мы теперь сами держимся на плаву. Ле Салану больше не нужны ваши деньги.

— Ш-ш-ш.

Бриман с преувеличенной осторожностью вылил маринад на помидоры. Он был ароматен и соблазнителен. Я словно чуяла, как он пахнет на горячей рыбе, как испаряется настоявшийся на розмарине уксус, как шкворчит масло.

— Ты удивишься, как все меняется, едва появляется случай сделать деньги, — сказал он. — Зачем довольствоваться парочкой туристов в гостевой комнате, если, вложив небольшую сумму, можно превратить гараж в квартиру для отдыхающих или построить ряд бунгало на каком-нибудь пустыре? Мадо, ты ведь уже вкусила успеха. Неужели ты думаешь, что люди так легко насыщаются?

Какое-то время я молча думала.

— Может, вы и правы, — сказала я наконец. — Но я все равно не понимаю, что вы с этого будете иметь. На том клочке, что вы купили у отца, много не построишь.

— Мадлен. — Бриман выразительно опустил плечи, изображая упрек каждым изгибом тела. — Неужели во всем должны быть скрытые мотивы? Почему ты не веришь, что я просто хочу вложить деньги в Ле Салан?

Он умоляюще развел руками.

— Между нашими деревнями такое недоверие. Такое противостояние. Даже тебя в это втянули. Что я тебе сделал, почему ты мне не доверяешь? Я дал денег твоему отцу авансом, под землю, которая ему не нужна, — и тебе это подозрительно. Я предлагаю тебе работу в «Иммортелях» — опять подозрительно. Я хочу исправить отношения между двумя деревнями для блага моей семьи — еще более подозрительно. Э! — Он театрально воздел руки. — Ну скажи мне. В чем ты теперь меня подозреваешь?

Я не ответила. Его обаяние, развернутое в полный рост, было осязаемо, огромно. Но все равно я знала, что правильнее будет ему не доверять. У него были какие-то планы — я вспомнила про «Бриман-2», полгода назад уже наполовину построенный, а теперь готовый к спуску на воду, и вновь начала гадать, что же он задумал. Бриман тяжело вздохнул и потянул за концы воротника, чтобы ослабить его.

— Мадо, я старый человек. И одинокий. У меня была жена. Маленький сын. Я принес обоих в жертву своему честолюбию. Честно скажу, когда-то деньги для меня были важнее всего остального. Но деньги стареют. Приедаются. Теперь мне нужно то, что за деньги не купишь. Семья. Друзья. Покой.

— Покой!

— Мадлен, мне шестьдесят четыре года. Я плохо сплю. Я слишком много пью. Машинка начинает давать сбои. Я спрашиваю себя, не зря ли я жил, обрел ли я счастье, гоняясь за деньгами. Я все чаще и чаще задаю себе этот вопрос. — Он взглянул в сторону духовки. — Мадлен, кажется, твоя рыба готова.

Он надел рукавицы и вытащил макрель из духовки. Развернул фольгу и вылил на рыбу остатки маринада. Запах был точно такой, как я себе представляла, — сладкий, острый, восхитительный.

— Ну что ж, я вас оставляю, обедайте спокойно. — Он театрально вздохнул. — Ты знаешь, я обычно ем у себя в гостинице. Могу сесть за любой стол, выбрать любое блюдо из меню. Но аппетит у меня…

Он горестно похлопал себя по животу.

— Аппетит у меня уже совсем не тот. Может, пропал от вида всех этих пустых столов…

Я до сих пор не знаю, почему это сделала. Может, потому, что для жителя Колдуна не проявить гостеприимства — немыслимо. Может, потому, что его слова меня задели.

— Оставайтесь ужинать, — внезапно предложила я. — Тут на всех хватит.

Но Бриман внезапно расхохотался, оглушительно, живот его трясся от великанского смеха. Я почувствовала, что краснею, и поняла, что меня обманули, — вытянули из меня сочувствие, в котором совершенно не нуждались, и мое предложение его позабавило.

— Спасибо, Мадо, — сказал он наконец, вытирая слезы углом носового платка. — Ты невероятно добра. Но мне пора идти, э? Без труда не выловишь и рыбку из пруда.

5