Остров надежды

Нора проскользнула через кухню, и какое-то время наслаждалась ароматами ночного сада. Пахло тмином, розмарином и базиликом, в теплом влажном воздухе висели их опьяняющие ароматы, разбавленные запахами орхидей и роз, доносившимися из парка. Затем она погрузилась во тьму леса, где царили другие, более тяжелые запахи — земли и трав, а также соленый дух с моря. Она шла пешком через джунгли. Полная луна стояла над морем, которое угадывалось за чащей из мангров и пальм. Ветра не ощущалось, но было неспокойно — вокруг трещали бесчисленные цикады, в кустах что-то шелестело, а ночные птицы издавали жуткие звуки. Нора знала, что так кричат совы, но еще ни разу не видела их.

Ей было не страшно, напротив, она наслаждалась своим приключением. Кроме того, дорога ведь была не дальней. Нора за несколько минут добралась до поселения рабов, которое при лунном свете казалось каким-то призрачным и вымершим. Все тут будто замерло — темно и тихо, и молодая женщина спросила себя с легким страхом, каково это — быть вынужденным жить без света — без свечи, без всякой лампы. Ни один из рабов не мог превратить ночь в день, как это делали белые люди на своих праздниках, да и не только, с помощью свечей и масляных ламп. Но рабы могли зажигать перед своими хижинами огонь или освещать себе дорогу факелами — Нора смутно припоминала, что зачастую они так и делали.

Однако этой ночью луна была единственным источником света, и не было слышно ни звука в хижинах рабов. Нора пару минут подождала в лесу на краю поселения, борясь со страхом, что люди уже ушли. Однако вдруг открылась дверь первой хижины, беззвучно, словно зомби, о которых она читала в какой-то истории о призраках, рабы с плантаций Фортнэма выходили из своих домишек и маленькими группами удалялись прочь. Они шли по той дороге, по которой ходили на работу полевые рабы, значит, место сбора находилось где-то между плантациями сахарного тростника. Нора ждала целую вечность. Адвеа и Маану, а также маленькая Манса, хижину которых Норе было хорошо видно из своего укрытия, ушли с одной из первых групп. В конце концов, молодая женщина последовала за Тоби и стариком Харди, причем очень удивилась, что эти двое присоединились к языческому представлению. До сих пор она считала обоих рабов с плантации, а также конюха Питера благочестивыми христианами.

Нора боялась, что вскоре потеряет рабов из поля зрения, если будет выдерживать слишком длинную дистанцию, но затем обнаружила, что следовать за ними — довольно просто. Они не потерялись на бесконечных дорогах между широкими и совершенно одинаковыми полями сахарного тростника. Рабы шли по дороге, по которой ежедневно ездили повозки, — наверх к ветряной мельнице, а затем к сараям, где находились кухни для вываривания сахара и помещения, где производилась перегонка спирта. Здесь же размещались стойла ослов и мулов и большой сарай, в котором хранилось сено. Он был в этот момент почти пустым, и Нора вспомнила, что Элиас не далее как накануне грубо приказал старшему конюху снова заполнить сарай сеном.

— Пока баккра возвращаться назад, будет полный, — ответил Питер.

Нора мимоходом спросила себя, почему старый слуга пошел на риск получить наказание. Питер был очень надежным и внимательным человеком и никогда бы не допустил, чтобы закончился корм для животных. И вот теперь Нора поняла почему. Сарай в эту ночь должен был стать залом для собрания, для церемонии обеа, и старший конюх участвовал в ее подготовке.

Нора признала, что место было выбрано великолепно, — в том числе и для нее. Она немножко страшилась ослов, которые могли лягнуть копытом, если их что-то испугает. Но мулов она не боялась, поэтому выбрала дорогу через стойла и спряталась в пристройке, в которой два мула жевали сено. Правда, отсюда женщина ничего не видела, зато хорошо слышала хор голосов, доносившихся из сарая. До этих пор рабы хранили гробовое молчание, зато теперь почувствовали себя в безопасности и разговаривали нервно, почти истерически. Для них это было приключение, грозившее определенными опасностями. Конечно, баккра не будет наказывать всех плетьми и не продаст, если обнаружит их тут, но все равно, кары можно было ожидать. А колдуна-обеа, или как там звали этого их священника, совершенно точно удалили бы с плантации.

Нора терпеливо ждала, пока все собрались и, видимо, успокоились. Затем она тихонько покинула свое укрытие и прокралась к двери сарая. К сожалению, та была закрыта, чего Нора не ожидала. Ведь никто же никогда не закрывал дверь между стойлами и сеновалом! Нора потрогала ручку и легонько толкнула тяжелую дверь в надежде, что никто внутри не заметит ее.

Но дверь внезапно распахнулась, будто открылась какая-то задвижка. Давление, с которым Нора нажала на дверь, буквально швырнуло ее в сарай — в объятия поварихи Адвеа!