Остров надежды

— Получается, что здесь главную роль играет не результат, а зверская дисциплина, что я считаю неправильным. Из страха перед плетью мужчины работают не лучше. Наоборот. Они пытаются увильнуть от работы, как только могут. А если видят хотя бы малейший шанс, то стараются сбежать.

Нора кивнула, хотя была несогласна с этим. Но последние слова Дуга совпали с ее мыслями, которые не давали ей спать по ночам. Она не могла иначе, она была вынуждена расспрашивать дальше.

— Вы что-нибудь знаете о людях Холлистеров? — спросила она. — Их поймали?

С соседней плантации за два дня до этого сбежали двое чернокожих. Мужчина и женщина. Нора знала их. Она помогала женщине прийти в себя после недавнего «выкидыша» и знала, что эти люди живут вместе. Теперь они решились совершить побег — вероятно, потому, что женщина опять забеременела. Норе не хотелось даже думать о последствиях этого побега.

— Пока нет, — сказал Дуг. — Но это лишь вопрос времени. Преследователи теперь одолжили собак у Кинсли, и, наверное, те возьмут след. Вот тут я сегодня «мог бы оказаться полезным», как выразился мой отец. Они как раз ищут людей для охоты.

— Но вы не захотели? — спросила Нора.

Дуг покачал головой.

— Именно вот этого не хочу. Вообще-то самого себя мне не жалко. Однако такое...

— Я бы хотела, чтобы у нас не было рабов! — вырвалось у Норы. У нее в глазах стояли слезы. — Почему мы не можем нанять белых рабочих, заплатить им — как в Европе? Вы говорили, что сами трудились на виноградниках?

Дуг кивнул и провел мачеху к ее любимому месту в павильоне.

— А теперь успокойтесь, Нора. Успокойся. Мы являемся близкими родственниками, Нора, и я... Я думаю, мы хорошо понимаем друг друга. Мы не должны обращаться друг к другу на «вы».

— Хоть на «ты», хоть на «вы» — мы не должны держать рабов. Это не по-христиански!

Норе хотелось знать, как сын Элиаса и, в конце концов, наследник плантации относится к этому вопросу.

Дуг вздохнул.

— Никто сюда не приедет, — сказал он затем. — Из Европы, я имею в виду. Рабочие. Попытки уже были, вначале. Наверное, ты слышала о так называемых «рабах за плату». На эту наживку клюнули пару шотландцев и ирландцев, которые были в таком отчаянном положении, что сделали бы все на свете за клочок земли.

Нора кивнула и стала искать свой носовой платок. Ее глаза наполнились слезами и по другой причине. Она подумала о Саймоне и его зарождающейся надежде, когда Мак-Эрроу, он же свежеиспеченный лорд Феннилох, рассказывал об этом.

— Но система себя не оправдала, — продолжал Дуг. — И не только потому, что плантаторы не хотели отдавать свою землю. Не менее важно было и то, что почти никто из белых рабов не смог выдержать эти пять лет на плантациях. Не говоря уже о семи годах. Белые люди в таком климате просто не могут работать. Они мрут, как мухи.

— Но черные тоже живут не очень долго! — твердо сказала Нора.

Дуг опять вздохнул.

— Да, это так. Но это можно было бы изменить. Например, хотя бы не заставлять их работать до упаду каждый день. Но все же по сравнению с белыми у них лучшая исходная позиция. Они крепкие, они привыкли к такому климату с детства. Их кожа не обгорает под солнцем...

— Но мы могли бы им платить! — не сдавалась Нора. — Может быть, они потом добровольно приезжали бы сюда из Африки!

Дуг рассмеялся.

— Вот в это я не верю. Я также не верю, что они в Африке нанимались бы друг к другу на работу за деньги. Принцип рабовладения ни в коем случае не чужд чернокожим. Наоборот, в Африке целые народы живут за счет торговли рабами. Поэтому белым людям не надо совершать набеги, чтобы угонять себе рабочую силу, — это делают сами же негры. Так что некоторые из них, которые сейчас стонут под плетьми, сами раньше старательно охотились на людей, ловили их и продавали или же заставляли вкалывать на своих полях. Таким образом, они могут смириться со своим пленением, но только если бы мы не отнимали у них любую радость жизни! Однако как поступают мой отец и другие? Никаких браков, никакого открытого сожительства мужчины и женщины и, ради Бога, никаких семей! Никакого свободного времени, никаких праздников, никакой религии... А если рабы устраивают эти свои ритуалы обеа, или как там они называются, то это происходит ночью, когда баккра спит. Понятно, что днем они думают только о бегстве! Можно же было сделать все совершенно по-другому. Если бы они чувствовали себя на плантации хорошо, тогда... тогда, может быть, они добровольно оставались бы здесь.

Нора в этом сомневалась. Она сама никогда не смирилась бы с рабством. Однако концепция Дуга в любом случае была лучше, чем концепция его отца.

А затем в ней снова взяло верх любопытство.

— Что такое ритуалы обеа? — спросила она.

Дуг пожал плечами.

— Что-то вроде... вуду.

Нора наморщила лоб. Она уже слышала и встречала в книгах это слово, но не знала, каким содержанием оно наполнено.

— Люди собираются вместе и вызывают духов, — пояснил Дуг.

— Что-то вроде... черной мессы? — с ужасом спросила Нора.

Дуг засмеялся.