Остров надежды

— Дела становятся все хуже, — вздохнул Квао. — Может быть, он будет тебя разыскивать. Однако, как я сказал, нам нужен Аквази. Он должен иметь то, что хочет. Но я буду вынужден поговорить с ним о рабстве, каким оно было принято у ашанти. Ты не должна бояться — он не будет жестоко обращаться с тобой. А если он наделает тебе детей, то должен будет взять тебя в жены, чтобы дети могли стать его наследниками. И вообще, меня интересует, чем он обосновывает свое право держать тебя тут в качестве рабыни. В конце концов, ты не совершила никакого преступления.

Итак, Нора кое-что почерпнула из этого разговора, и прежде всего то, что в рабство у ашанти попадали только плененные во время войны и совершившие преступление. Ашанти охотились за людьми из враждующих племен. Так что рабство никоим образом не было связано с цветом кожи.

— Но она является военнопленной! — аргументировал Аквази, когда Квао вскоре после этого упрекнул его в том, что он обладает белой женщиной не по праву. — Ее племя — это мои враги!

Брат Грэнни Нэнни снова вздохнул.

— Да, я уже понял это по ее словам, но ты знаешь, что не имеешь права содержать ее, как скот. Ты обязан кормить и одевать эту женщину, и ты не имеешь права бить и насиловать ее.

Нора смотрела в пол.

Аквази возмутился.

— Она что, пожаловалась? Я беру ее так, как мужчина в Африке берет свою женщину, я...

— А я веду себя так, как ведет себя леди в моей стране! — перебила его Нора. — И потому не рассказываю о ночах с моим... господином посторонним людям.

Она покраснела оттого, что мужчины без всякого стыда говорили о ней. Однако затем ее смущение обернулось гневом.

Квао отмахнулся от них, словно от двух ссорящихся детей.

— Делайте что хотите, — коротко сказал он. — Но подумай, Аквази, о том, что тебе придется сделать ее своей женой, если она подарит тебе ребенка. Я настаиваю на этом. Мы не допустим, чтобы здесь вырастали дети-рабы, как это принято на плантациях у белых. А ты, Нора, побереги свой острый язык. Он тебе еще понадобится. Но твой повелитель обязан хорошо обращаться с тобой. Хотя это не распространяется на твое племя как таковое.

Вскоре Нора начала потихоньку разбираться, что к чему. В Нэнни-Тауне люди жили не только за счет грабежей. Как когда-то уже говорил Дуг, племя ашанти издревле было земледельческим племенем. При этом работа на полях выполнялась в основном руками женщин, и трудились они совместно. Аквази не должен был обрабатывать землю, которую ему выделили очень быстро, изолированно от других. Хотя он обязан был сначала очистить ее от леса — здесь предпочитали выжигать его. Затем женщины группами начинали перекапывать землю и засевать ее. Таким образом, Норе некуда будет спрятаться от других женщин, как она делала это раньше. С удивлением она услышала, как один из маронов приказал Аквази поджечь кусты на его земле.

— Это же будет видно на много миль! — сказала она Аквази, предупреждая и в то же время надеясь. — Дым и огонь — с таким же успехом можно сразу повесить в Кингстоне карту, на которой обозначен Нэнни-Таун.

Марон засмеялся.

— Это не тайна, белая женщина. Губернатор знать, где находиться Кудойе-Таун, Нэнни-Таун, Аккомпонг...

Аквази гордо посмотрел на нее сверху вниз. Он только что нехотя и даже свысока разговаривал с воином: среди простых маронов его изоляция продержалась недолго. Наоборот, многие из них тайно завидовали ему. В конце концов, он был не единственным негром, который, еще, будучи рабом, время от времени похотливо таращился на белую, как мрамор, кожу плантаторских жен.

— О да, — подтвердил он сейчас, — губернатор знает это точно, и его войска десятки раз пытались занять эти города. Но напрасно.

Каждая атака была отбита. Это, конечно, ему не нравится. Поэтому он делает вид, словно понятия не имеет, где мы скрываемся.

Нора почувствовала что-то похожее на ярость. Не может быть, чтобы эта маленькая женщина и ее братья оказывали успешное сопротивление всей британской империи. Однако она вспомнила, как Дуг и другие плантаторы в прошлом году беспомощно бродили по горам. С другой стороны, возможно, это было довольно умно со стороны губернатора — скрывать свои знания от сахарных баронов. После всего, что Дуг рассказал об их карательной экспедиции, молчание властей казалось спасительным для жизни — не нужно было быть великим стратегом, чтобы понять, что защитники Нэнни-Тауна могли бы в кратчайшие сроки стереть в порошок спешно собранную группу плантаторов. Конечно, мароны могли бы сделать так — организовать засаду где-то в горах было очень легко. Однако она постепенно стала понимать всю сложность и разнообразие отношений и негласных договоренностей, которые существовали здесь, несмотря на вековую вражду между свободными чернокожими и правительством Ямайки. Например, это дело с карательной экспедицией плантаторов: губернатор не оказал ей поддержку, но ведь и мароны не напали на нее.