Остров Немо

Зилу встал и вышел. Уже через полминуты двое солдат завели Альваро в его новую «квартиру» – ту самую камеру, где он уже однажды бывал. Проходя по двору, док успел оценить усилия врачей – они работали не покладая рук, но двое ремесленников уже скончались, и солдаты перенесли их тела в сторону от «рабочей» зоны.

С Альваро обошлись мягко – перед ним поставили бутыль с водой и белковый брикет на пластиковой тарелке. Док есть не стал – тут же подошел к окну, которое было закрыто почти до самого верха; пришлось забраться на стул, вытянуть шею и только так разглядеть, что творилось во дворе. Холгер вдавливал ладони в грудную клетку одного из подмастерьев, молодого парнишки с соломенными волосами. Непрямой массаж сердца – единственное средство реанимации на острове. Врач уже начал уставать – спина его взмокла, локти, которые нельзя сгибать, предательски прогибались. Давить приходилось сильно – крепкая широкая грудная клетка парня не поддавалась без усилия. Альваро замер и оперся рукой на откос окна. Новые смерти. И все – из-за него. Нельзя уступать Зилу. Пусть пытают. Пусть заставляют голодать. Он уже на обочине мира, среди несчастных и брошенных, среди голодных и больных. Их смерти надо прекратить или хотя бы не прибавлять.

Альваро размышлял, много ли его вины в том, что он хотел вылечиться, а прежде помочь Лону. Пусть последнее подпитывалось и корыстью, необходимостью экспериментально проверить лекарство, но все же Альваро замышлял сделать медицинский препарат, а не наркотик с тяжелейшим синдромом отмены. Доктор понимал, что процесс уже запущен, но по наивности своей полагал, что это еще не поздно остановить. Ведь нравственный протест в нем, наконец, пересилил и исследовательский азарт, и даже желание восстановить себе руку.

* * *

Холгер сообщил Зилу, что трое из ремесленников погибли. Врачу хотелось привлечь коллег и провести вскрытие, чтобы выяснить подоплеку такой мощной реакции на отмену принимаемого наркотика. Вскрытие на острове не было привычной и уж тем более обязательной процедурой – как правило, причины смерти горожан легко устанавливались и без скальпеля. Предстояло задержать утилизацию тел и получить согласие от родственников, либо от главы клана. Понимая, что Зилу отправится к Бенциану, главе ремесленников, Альваро попросил его получить добро на патологоанатомические исследования. Зилу сделал вид, что ничего не расслышал и спешно вышел с территории военных.

Бенциан, сухой и подтянутый мужчина сорока пяти лет был самым контактным и легко доступным из всей островной знати. Он мог поболтать с простым мусорщиком или тут же по-свойски зайти к Франклину, мог запросто помочь кому из своих с медициной или уладить трения с военными. В нем сохранился внутренний демократ, и со стороны могло показаться, что он гораздо менее могущественная персона, чем Зилу, Крюгер или Мариэлла. Но на деле Бенциан знал, что без его клана все развалится: хотя мусорщики и наращивали остров, и прокладывали контейнерные улицы, именно люди Бенциана выступали в роли проектировщиков. Его клан вел расчеты, его клан придумал островную канализацию, энергетическую и телефонную сети, систему зимнего отопления. Не будь Бенциана и инженерных талантов, которыми он себя окружил (и окружил намеренно, тщательно патронируя грамотных новичков, находя им применение, снабжая их необходимым), Немо ничем не отличался бы от голой стальной скалы с кучкой трясущихся от холода, опустившихся дикарей. Ремесленники не представляли собой общность лишь тех, кто обслуживает инфраструктуру и занимается кустарным производством одежды и утвари. В представлении Бенциана это был клан мозгов, где каждый стоял на счету и за каждого Бенциан всегда и неотступно боролся, – касалось ли это семьи, здоровья, дефицитных вещей – без разницы.

В этот день Бенциан отдыхал от активной работы за чтением. Он разыскал среди книг Франклина неплохую монографию о фортификационных сооружениях Леонардо Да Винчи и с наслаждением изучал описание требуемых земляных работ. Зилу вошел, даже не поздоровавшись с супругой Бенциана, и сразу направился к нему в комнату.

– Бенни, у меня плохие новости.

– Во-первых, здравствуй, Зилу. Рассказывай.

– Послушай и постарайся врубиться, ты же кандидат наук. Паскаль Грене из аграриев изобрел и выгнал наркотик из какого-то моллюска. Продавал в основном твоим, и с десяток твоих мастеров крепко на него подсели. Сегодня наркотик закончился, потому что Паскаль прикрыл лавочку, и их начало ломать… трое умерли, остальными занимается Холгер.

– Да уж. Тут надо врубиться, – сказал Бенциан, вставая. – Где они? Идем.