Остров обреченных

Не теряя ни мгновения, Маргрет бросилась бежать к ближайшему дереву, но туда же устремился и вожак. Присев за дерево, Маргрет попыталась выстрелить в него, но не успела: подцепив рогами оружие, он вырвал его из рук охотницы и пронес несколько кабельтовых. Но именно этот трофей сбил его с толку: протащив аркебузу прикладом по земле, вожак сбросил ее с рог и на несколько мгновений удивленно уставился на эту невиданную штуковину, подставив при этом бок противнику. Этого было достаточно, чтобы, схватив меч, Маргрет бросилась к нему. Вожак развернулся для новой атаки, однако норд-герцогиня успела дотянуться до него и нанести рубящий удар в межрожье. Оглушенный вожак все же пытался пойти в ответную атаку, но боковым ударом Маргрет рассекла ему морду, и когда он, побежденный, упал перед ней на передние колени, одним ударом почти отсекла ему голову.

Оставив аркебузу на ветвях дерева, чтобы не нести лишний груз, она окончательно отделила голову козла от туловища, быстро выпотрошила свой трофей и потащила к ближайшему валуну.

– Это был честный бой, – говорила она, обращаясь к духу вожака. – Ты мог убить меня, но победила я. Только что я потеряла своего вожака, он погиб в сражении с лосем, а медведь отобрал у него и у меня добычу.

Да, это было так. На следующий день после спасения Роя Маргрет взяла два мешка и отправилась на поиски его трофея. В одном она собиралась принести мяса, второй, наполненный мясом, подвесить на дерево или где-то спрятать. Но она опоздала: медведь оставил ей только кости.

Пока охотница тащила свою добычу по траве в сторону валуна, лишившееся вожака стадо, потеряв всякий страх, медленно брело вслед за ней. Этот десяток коз составлял своеобразную процессию, которая тоже таила в себе опасность, поскольку среди них было два-три козла. Кроме того, в битву мог подключиться вожак второго стада, который оставил своих чад без присмотра и тоже медленно, вынюхивая воздух, приближался к Храму.

Однако отступать Маргрет не собиралась. Затащив тушу вожака на камень, герцогиня взвалила ее на плечи и пошла в сторону водопада. Единственное, о чем она теперь молила Господа, – чтобы в долине или у фиорда не появился медведь. Учуяв запах добычи, лесной пират сразу же набросился бы на нее, а этого зверя Маргрет уже просто-таки панически боялась.

Увидев норд-герцогиню с такой добычей, Бастианна всплеснула руками и хотела разразиться своей очередной остротой, но, перехватив сдержанный, несколько высокомерный взгляд Маргрет, лишь учтиво склонила голову.

– С удачной охотой вас, норд-герцогиня.

– Это была настоящая охота. Вы приготовили что-нибудь поесть?

– Как всегда, похлебка по-корсикански.

– Этого мало. Сегодня мы поминаем сразу двух вожаков.

Пока остывала миска ее похлебки, Маргрет быстро нарезала со своей добычи куски мяса, нанизала их на заостренный прут и поставила на рожки.

– Как Рой-Младший? – спросила она.

– Уснул.

– Он не слишком криклив, как вы считаете?

– Как и все дети.

– Как и все мужчины?

Женщины взглянули друг на дружку и улыбнулись ироничными улыбками забытых и отверженных.

– Ему уже исполнилось два месяца, так ведь?

– Два, Маргрет.

– А когда они начинают ходить?

– Кто как. Некоторые делают первые шаги в семь-восемь месяцев. Когда вам исполнится двадцать, он уже наверняка будет проситься с вами на охоту.

– А когда мне исполнится двадцать? Ах да, действительно… – покачала головой Маргрет. – Совершенно забыла об этом. Взрослая и почти старая женщина. – И, тут же сменив тему, сурово предупредила Бастианну:

– Во что бы ни стало уберегите Роя. Я буду охотиться, буду добывать рыбу, вы же берегите…

– Пока смогу.

– Что значит «пока смогу»? – слегка поджарив мясо, норд-герцогиня сняла прут и на устланном парусиной камне, служившем им столом, поделила куски мяса между собой и Бастианной.

– Я говорила об этом с нашим медикусом. У меня очень часто болит живот, причем страшной болью…

– Мне приходилось слышать ваши стоны, – призналась Маргрет. – Может, медикус что-нибудь советовал, да только лечить здесь нечем, так ведь? Это ведь боли в желудке?

– Нет, это пострашнее. Я знаю это по болезни моей матери: появляются фурункулы, теряется зрение, выпадают волосы, и вечная, неуемная жажда: пить, пить… Правда, некоторым везет, они умирают, не проходя всех этих стадий умирания. Просто впадают в забытье и… уходят[9]. Будем надеяться, что мне тоже повезет. Там, во Франции, я бы еще какое-то время спасалась травами. Но здесь этих трав нет, тех, понятное дело, которые мне известны.

Маргрет сурово всмотрелась в едва просматриваемое при свете костра лицо Бастианны и ничего не ответила. Чего стоят ее утешения, которые ровным счетом ничего не стоят?

Разрезая ножом мясо, она поедала его большими кусками, полусырым, еще исходящим кровью, как обычно поедают его сильные и очень голодные мужчины.

Уловив, что Бастианна засматривается на нее, Маргрет жестко произнесла:

– Теперь мне понадобится много сил. И много еды. У меня будет и то и другое, иначе все мы погибнем. Ты тоже ешь невзирая на боль.