Остров осьминога

Бароссо пожал ее без брезгливости, что явно понравилось Автогену. Мигель еще раз осмотрел своего нового знакомого. Тот был невысок ростом, с худыми, но крепкими руками, выцветшими голубыми глазами и седыми волосами. Как ни странно, но Автоген был побрит, хотя щетина уже появилась.

– Даже и не знаю, что сказать. А где можно найти работу?

– По-разному, можно в администрации поспрашивать, если что-то умеешь полезное, то точно голодным не останешься. Если к какой банде прибьешься, то там, у них, работать будешь.

Они шли по дороге, которая проходила по самому краю квартала бедняков. Слева был сам квартал, а справа была расположена центральная площадь. Дома, мимо которых они шли, называть домами можно было только с большой натяжкой. Это были лачуги, построенные из любого материала, который можно было скрепить между собой. Дерево, пластик, фанера, металл, бетон, кирпич, да и просто камни – всё шло в дело. Лачуги стояли, прижатые друг к другу, и в основном они были одноэтажными. Иногда встречались и двухэтажные, но они были редкостью. Никакого порядка или планировки в строениях не наблюдалось. Как получилось построить, так и строили. Часто одна стена становилась общей для сразу двух лачуг.

Навстречу Мигелю и Автогену попадались люди, но в основном на улице было пусто. Бароссо спросил у своего нового знакомого об этом.

– Так середина дня, все на работе или спят после работы. Вечером тут будет полно людей. Ну, вот я и пришел. Иди туда, – Автоген махнул рукой в сторону центральной площади, – перейдешь площадь, а там и администрация.

На этом нищий повернулся и пошел в сторону одной из лачуг.

– Постой, – окликнул его Мигель. – А ты почему не на работе?

– А когда надо, то меня всегда найдут. Я на всем острове единственный, кто умеет паять металл.

Автоген махнул рукой на прощание и скрылся в неказистой и очень маленькой лачуге. Дверью в нее служил лист тонкого металла с криво нарисованным огнем на нем. Видимо, это был дом Автогена. Мигелю больше ничего не оставалось, кроме как пойти дальше.

Мигель побродил по кварталу бедняков, пока не наступил вечер. Бароссо проголодался. Сначала он не замечал этого, так как был занят изучением квартала бедняков. Он планировал остановиться здесь, так как денег у него не было. Никем, кроме как бедняком или нищим, он быть сейчас не мог. Потом, когда обустроится, найдет работу и встанет на ноги, можно будет подумать и о чем-то большем. Но сначала самое насущное.

На улице с каждой минутой становилось всё больше людей. Они двигались в разных направлениях, но большая часть шла по той же улице, что и Мигель. Дойдя до нужных им проулков, они сворачивали в них. Люди были разные, но выглядели они одинаково. Потухшие взгляды, редкие негромкие разговоры, немытые и нечёсаные, одетые в разное рванье. Они одним своим видом олицетворяли название своего квартала. Многие из них несли в руках инструменты. Для Мигеля их назначение было непонятно. Он только что прибыл из высокоразвитого мира, где все работало на электричестве и плазме. Чего только стоил обыкновенный строительный плазменный резак, способный разрезать стену из любого материала. А в руках у местных жителей были примитивные орудия труда, в большинстве своем проржавевшие и несколько раз починенные. Каждую секунду пребывания здесь Бароссо понимал, что попал в совсем другой мир. Все его представления о жизни до этого момента стали здесь не нужны. Ему придется приспособиться, или он не выживет.

Мигель заметил у одного из проходящих мимо людей металлический протез руки. Он блестел чистым металлом на фоне грязи и лохмотьев. Он знал, что это специальный сплав, которым пользовались несколько десятков лет назад для изготовления имплантатов. Это был особый сплав, деталей которого Мигель не знал, но знал, что его практически невозможно испачкать, грязь к нему не липла. Это было хорошо с медицинской точки зрения, но почему-то от него впоследствии отказались. Теперь использовались другие сплавы, такие как у Мигеля в руке и голове. Бароссо пригляделся и увидел, что у многих были имплантаты.