Остров Панданго

Креол, выпустив из автомата поток пуль, бросился в кусты цепкого терна. Вслед ему загремели выстрелы, но он успел скрыться в зарослях.

* * *

С деревьев свисали зеленые лианы; они цеплялись за одежду беглеца, словно призывая остановиться, перевести дыхание. Остроконечной мушкой автомата измученный креол надорвал оболочку толстой, как корабельный канат, лианы и припал к ней пересохшими губами. Прохладный кисловатый сок немного освежил его.

Лучи полуденного солнца жгли голову. Широкополая шляпа была где-то утеряна. Пришлось бросить и сандалии с деревянной подошвой, - ремешки на них оборвались. Уйти от преследователей было некуда, беглец это сознавал, но продвигался вперед, чтобы хоть немного оттянуть неминуемую развязку.

Стражники не спешили приблизиться к нему: им было известно, что он стреляет без промаха.

Креол решил не сдаваться; он упрямо сжимал в руке автомат. Кровь стекала с его плеча, оцарапанного пулей, но он не чувствовал боли. Его огорчало лишь одно: иссякали запасы патронов; их осталось в обойме не более двадцати штук.

Путаные заросли кончились, дальше виднелись пески, камни и редкие кусты терновника. Вдали ярко поблескивали волны океана, над которыми летали белые чайки.

Беглец сознавал бесполезность происшедшего, но он иначе не мог поступить. Вспомнив ненавистного всем стражника, креол с удовольствием подумал: "Наконец-то Лошадь получил заслуженное сполна. Больше он не будет издеваться".

Справа внезапно взлетели обеспокоенные попугаи. Беглец стер с лица пот и стал всматриваться. Мелькнувший за кактусами белый шлем стражника дал понять, что погоня приблизилась на автоматный выстрел.

Тщательно прицелившись, креол затаил дыхание и нажал гашетку. Он сразу же заметил покатившийся по земле шлем и решил забрать патроны убитого, но лай овчарок напомнил ему, что надо скорее уходить дальше.

По пути беглец застрелил спущенную на него собаку и ранил надзирателя, хотевшего преградить ему путь. Креол рвался к пенящимся волнам океана. Он родился у моря и хотел перед смертью вдохнуть его бодрящий соленый воздух.

* * *

Начальник лагеря и медик опасливо всматривались в сторону перестрелки. Они заметили беглеца, когда он появился у электропояса. Одновременно из рощицы выбежали и запыхавшиеся стражники, которыми командовал Варош.

- Без моей команды не стрелять! - приказал капрал. - Пулемет на холм. Живо!

- Варош! Почему у вас бегают каторжники? - окликнул его Чинч.

- Разрешите доложить... Мне на пост сообщили, что один из них сошел с ума. Не иначе как от жары. Он уложил уже несколько человек и двух овчарок. Попросил бы вас укрыться на время.

- Двух овчарок? С ума сойти! - вскричал Чинч. - Пристрелить подлеца!

Креол притаился за камнями. Они были хорошим прикрытием для него, так как сзади его защищал электропояс.

Появившиеся преследователи не решались приблизиться; они благоразумно прятались за стволами толстых платанов.

Заключенные, стоявшие поблизости, волей-неволей наблюдали за стражниками, трусливо укрывавшимися за деревьями.

- Взять живым! - вдруг передумал Чинч. - Он у меня узнает, как бегать! Двух псов... подумать только!

Варош вдруг неторопливым шагом направился к беглецу. Даже видавшие виды стражники застыли в изумлении. "Не иначе, смерти ищет, - подумали многие. - Каторжника голыми руками не возьмешь".

- Слушай, ты! - закричал Варош, остановившись в полсотне шагов от беглеца. - Игра твоя сыграна. Сдавайся, у тебя кончаются патроны.

[Рис. 7]

- Не мешайся у смерти под ногами, капрал. Оставшиеся пули не твои, ответил ему креол. - Эй, хромой дьявол, - обратился он к Чинчу, - покажись! Тебе мало от русских влетело... Я добавлю!

- Стреляйте из пулемета в него! - требовал медик, видя, как ствол автомата направился в его сторону.

Первые пули, сорвав зеленоватую кору платана, просвистели в нескольких сантиметрах от виска майора, обдав его горячим ветром. Одна из пуль второй автоматной очереди отсекла медику кончик носа. Тот упал на песок и отчаянно заверещал:

- Убивайте его... убивайте скорей!

- Да не визжите вы, как недорезанная свинья! - прикрикнул на него майор. - Каторжник выдохся, в обойме не осталось патронов.

Стражники гурьбою было двинулись к беглецу, но он в два прыжка очутился около проводов электропояса, и они в нерешительности остановились. Никому не хотелось рисковать, подойти поближе: неизвестно, что предпримет каторжник в последнюю минуту жизни.

- Компанейрос! Прощайте, братья! - звенящим голосом закричал креол.

- Как твое настоящее имя? Что передать родным? - раздались голоса заключенных.

Беглец вскинул голову и в наступившей тишине громко ответил:

- Мать у меня в Барвосе... зовут Барбара Лескано! Скажите, что я честно прожил и умираю без страха. Прощайте, компанейрос, я расплатился за вас, как сумел. Да здравствует свобода!

Он коснулся стволом автомата оголенного провода, и все невольно зажмурились от ослепительной вспышки.