Остров Пинель

   Я лихорадочно пробегаю глазами всю статью.

   Автор выражает благодарность... Статья отправлена... Дата... Принята к печати... Дата...

   Нет ничего о симптомах, хотя бы отдаленно напоминающих мои. Нет ничего о противоядии. Нет ничего о мужской несостоятельности, которой грозил мне Каммингс.

   Получается, что происшедшее со мной не имеет ничего общего с этим токсином?

   Зачем он соврал?

   Мне вдруг становится ясно, зачем.

   Он дал мне таблетки.

   Он сказал мне все это с тем, чтобы я поверил ему и принял таблетки.

   ...Карман в джинсах, куда я их положил, пуст.

   Конечно, я мог их потерять. Но я уже знаю, почему их нет.

   Получается, что те, кто убил Каммингса, вырубили меня, чтобы забрать таблетки? Зачем?

   А доктор ли доктор Каммингс?

   Мысль, нелепая на первый взгляд, заставляет вернуться к поиску.

   Мне повезло. Хвала английскому педантизму...

   Фотография явно не блещет качеством, но мне достаточно и этого.

   "Выпуск Кингс Колледж 1980 года. Отделение клинической токсикологии и токсикофармакологии. Слева направо... Первый ряд... Второй ряд...

   Д-р Томас Герлах... Д-р Виджья Карху... Д-р Стивен Розен... Д-р Пендреготт Райли...

   Д-Р АЙЗЕЙЯ КАММИНГС..."

   Боги мои...

   Несколько мгновений я бессмысленно пялюсь в монитор.

   Зачем? Кому это было нужно?

   Получается, что меня принимал не...

   В это мгновение я краем глаза замечаю движение у дверей.

   Проклятый санитар!

   Джоди внимательно обводит зал жестким взглядом. Целую вечность спустя дверь закрывается. Я перевожу дыхание, затем осторожно выбираюсь из-под стола. Секунду борюсь с искушением бросить все как есть... Но так меня запросто вычислят. Надо вытереть, удалить все временные файлы и "печенья" с диска. Я запускаю "Очиститель" и выхожу из Windows.

   С меня хватит. Иду сдаваться корабельной секьюрити.

   Эта мысль посетила меня последней - перед тем, как спрятавшийся за дверью Джоди воткнул мне в руку шприц с какой-то жгучей дрянью, и мое тело сразу же превратилось в мешок картошки.

   Как ни крути, это было гуманнее, чем бить по башке.

***

   Ну вот, теперь голова не болит, но зато мышцы деревянные, как после злопамятного марш-броска.

   Я вспоминаю армию, дрилл-сержанта Кейси - дебил-сержанта, как его называли. Однажды мы бежали пятимильный марш-бросок с выкладкой в полсотни фунтов; Кейси ехал за нами на двухместном джипе. Если колеса джипа пробуксовывали в грязи (небеса над нами разверзлись еще три дня тому назад, и количество выпавших осадков в виде каши из дождя, льда и снега не поддавалось рациональному объяснению), он приказывал двоим доходягам из нашей компании (убей-не-помню их фамилий - Хавличек и Бейли, кажется) вручную вытаскивать машину, а остальная компания при этом делала отжимания в грязи.

   Один из них, кажется, Хавличек, потом пытался повеситься в уборной. Его откачали. Кейси втихую списали. Обычная армейская история.

   Хаотичные до того линии на потолке складываются в правильный узор - значит, я прихожу в себя. Попытка пошевелить рукой отдается такой дикой болью во всем теле, что я с радостью оставляю эту идею.

   Поворот головы приносит чуть меньше мучений. Я обнаруживаю себя все в той же каюте. Спасибо, хоть руки не связаны - но, ясное дело, это и не требуется.

   В поле зрения попадает брючина, едва прикрывающая бледную с синими прожилками кожу ноги. Где-то я уже видел эту ногу...

   Кобура под брючиной на ноге Радклиффа пуста.

   Изловчившись, я поднимаю голову выше. Ворон-ищейка сидит в кресле, бездумно уставившись в стену. Его взгляд мне не нравится. Очень. А еще больше мне не нравится то, что я вижу, скосив глаза на собственную правую руку. В ней сжат маленький револьвер Радклиффа, тот самый, из кобуры на ноге.

   И уж совсем безнадежно выглядит маленькая аккуратная дырка у него во лбу.

   Нет, надо что-то предпринимать. Количество покойников растет, а моя ситуация не проясняется...

   Я начинаю по очереди напрягать мышцы рук, ног, лица, туловища. Странно, некоторые из них реагируют, некоторые - нет. Я могу поднять правую бровь, но совсем не чувствую левой. Чем же это он меня накачал, гад?

   Через некоторое время - кажется, что этой ночи вообще нет конца... а может, это уже и не ночь? - мне удается сползти с кровати и даже кое-как подняться на ноги. Чувствительность в левой стороне тела существенно ограничена. Приволакивая левую ногу, я осторожно приближаюсь к сидящему в кресле трупу - и замираю.

   На лбу у него, рядом с дыркой, приклеена бумажка со словом "БОЙЗЕ"...

   Крики и топот в коридоре.

   Скорее инстинктивно, чем осмысленно, я хватаю свободное кресло - нет, "хватаю" сказано весьма смело... Толкаю, пинаю, тащу его ко входной двери. Дизайн кают на этом корабле странен, но это играет мне на руку - открытая дверь ванной, если заклинить ее креслом, надежно упирается во входную, и быстро преодолеть такую импровизированную баррикаду не удастся.

   Звук открываемого замка - удар - еще удар - но баррикада, к счастью, выдерживает.

   "Брейгель, открывайте! Мы знаем, что вы там!"

   Как же, сейчас...

   Идея приходит быстро.