Остров, поделенный насилием

Он отвечал мне как несмышленому ребенку, не желая разъяснять ситуацию. Несообразно было ожидать, что он все расскажет мне. Затем он ушел. Звуки бойни постепенно прекратились и ко мне больше никто не лез. Я уютно устроилась, свернувшись калачиком. Палец…откусанный я выкинула, да и труп убрали. Теперь можно было спать. Я закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на звуки сверчков, слегка раздражающих. Сконцентрировавшись на мысли о светлом будущем, я начала засыпать. Но сон был мой не долгим. Что-то холодное упало на меня... Раз... Два... Я открыла глаза, пытаясь понять, что это. Пошел дождь. Отлично! Теперь стало ещё холоднее. Проблема эта для меня сейчас большая. Люди могут спрятаться в домах, а здесь, в клетке я не могу прятаться. Клетка полностью открыта и капли дождя легко падают на меня. Ничего им не преграждает путь. Я смотрела на море, которое пугало своей неизведанностью и заметила корабль. Его определенно раньше не было. Ночью при плохом освещении я не могла четко разглядеть, однако точно знала, что это корабль. Он стоял недалеко от берега. Также я заметила фигуру, что двигалась в мою сторону от корабля. Сначала я подумала, что это Люк, но по мере того, как она приближалась, сумела разглядеть Джульетту. Она накинула на себя дождевик и шла в мою сторону. Была все в той же одежде. И как ей не холодно? Я буквально тряслась от холода, пытаясь хоть как-то согреться. Холодные капли падали на голое тело, заставляя покрываться «гусиной кожей» и стучать зубами. Остановившись напротив, девушка сняла дождевик и надежно укрыла им клетку.

— Как твое самочувствие? Тебе плохо? Увы, других условий не выпросить, — она улыбалась, тщательно покрывая клетку.

Самочувствие? Серьезно?Самое наилучшее! Я откусила палец какому-то мужику, выпила кровь, сейчас моя одежда прилипла к телу вместе с волосами. Я смотрела на неё, такую искренне добрую Джульетту. Такой она себя делала, хотя я точно знала, что ничего доброго в ней нет. Она дала убить ребенка, бездействовала, смотрела на его убийсиво, как на сам обычную вещь, что может быть в мире, будто на бутылку с водой или что-то еще. Несмотря на это, она была ко мне расположена. Почему? Ей явно что-то надо.

— Плохо, — только и сумела сказать я.

Она поджала губы, а затем сложила руки на груди. Она стояла под дождем, совсем не боясь намокнуть. Некоторое недовольство я сумела увидеть в её глазах. И поводом для этого был точно не дождь.

— Люк тебя обижает? Я поговорю с ним. Он должен относиться к тебе не так, как относится к туристам. А теперь до завтра, — она пошла в сторону домиков, оставив меня одну. И почему это он должен относиться ко мне лучше? Ведь я его укусила. Дождь усиливался, но теперь, к счастью, меня защищал дождевик. Теперь не слышались ни смех, ни голоса людей, ничего кроме шума дождя. В клетку накапало не слишком много и поэтому можно согреться и спать. Из джунглей донеслось странное приглушенное рычание. Оно было странным по двум причинам: одновременно близкое и далекое. Или я просто не могу определить точного местоположения из-за дождя? Я стала вглядываться в джунгли, пытаясь что-то увидеть. Свет туда не падал. Вовсе. Никаких заборов, проволоки не было... В общем, ничего, что отгородило бы джунгли от меня. Рычание не принадлежит ни одному мне известному зверю. Семейство кошачьих не может издавать такие звуки. А как я знаю, другие здесь не живут. Вздрагивая от услышанного, я закрыла глаза. Надо уснуть. Этот зверь ведь не сможет достать меня из клетки. Может даже я заору и пробужу всех бандитов.

Часть

Громкий смех разбудил меня. Я обнаружила себя уже полностью высохшей в клетке. Солнце уже во всю пекло и совершенно меня этим не радовало. Я прищурила глаза и от такого количества света, а затем, когда они привыкли к солнцу, обнаружила неприятную картину. Люк опять издевался над людьми. На песке сидели трое мужчин и именно им наносил удары Люк. У кого-то был разбит нос, у других я заметила синяки на руках и лице. Все они были избиты. Он с самой искренней улыбкой разгонялся и бил с ноги или с руки в разные части тела мужчин. Во рту у них не было кляпа, но жертвы лишь мычали. Сначала я не поняла почему они не сопротивляются, а потом увидела железные наручники на запястьях. Я перевела взгляд на море, пытаясь найти корабль, который видела вчера. Не было ни намека на корабль. Куда же он делся?

— А сегодня вы станете гостями Эбби! Она вас полюбит, — Люк перестал избивать мужчин и, сложив окровавленные руки на груди, уставился куда-то в море. Его тело дрожало от возбуждения. Он что-то сильно ждал и хотел.

Мужчины были в ужасном состоянии. У одного было уже опухшее лицо, другой, кажется, был без глаза. Я не могла четко все разглядеть с такого расстояния, но глазницу пустую удалось обнаружить.

— Вы спросите: кто такая Эбби? А Эбби знают все здесь! Она самая милая... Самая изящная... Самая добрая на этом острове! — огромной радостью сияли глаза Люка, и он на мгновение зажмурил их, словно желая скрыть свою тайну. Когда же он их снова открыл, они были затуманены мечтой.