Остров порхающих бабочек

– Вы от Поповича? – кинулся ей навстречу толстячок с маслеными глазками. И подкатился чуть ли не под ноги. Казалось, он вот-вот растечется, словно кусок теста на сковородке, и превратится в густо намасленный блин, лишь бы желанной гостье было комфортно и сытно.

От волнения Евгения не сразу вспомнила, что это фамилия Александра Ивановича: Попович. И нервно кивнула: да, от него.

– Николай Павлович сейчас будут, – подобострастно сказал толстячок. – Его дела задерживают.

– Николай Павлович?

– Как? Вам не сказали? – всерьез обиделся кусок живого теста. – Господин Корнеев! Хозяин, – он понизил голос еще на полтона, чуть ли не пролепетал, захлебываясь сладкой слюной: – Хозяин.

– Конечно, я в курсе, – кивнула Евгения. – Просто не сразу сориентировалась. Замерзла.

– Да, погодка сегодня та еще! – оживился толстячок. – Так, может, чайку? Или чего покрепче? – подмигнул он.

– Да вроде рановато еще для покрепче.

– Все правильно: о делах на трезвую голову, – в его таком богатом интонациями голосе прозвучало уважение к гостье. – А потом можно, так сказать, и обмыть. Хотите пока увидеть гостя?

Это «гостя» содержало в себе целую гамму эмоций. От уважения к сумме долга до пренебрежения к статусу заключенного, в котором этот гость теперь находится. А между ними, между уважением и пренебрежением, ирония и еще бог знает чего. Евгения невольно улыбнулась. Какой богатый голос у помощника Корнеева! Внешностью природа обидела, но взамен дала талант, которым можно прокормиться. И толстячок не растерялся, устроился сытно.

– Да, пожалуй, – сказала она сдержанно. – Может быть, мы договоримся с вашим должником еще до приезда господина Корнеева?

– Что ж, – сладко причмокнул толстячок, – Николай Павлович только обрадуется: меньше работы. Прошу! – И он широким жестом указал Евгении на лестницу, ведущую на второй этаж.

Она шагнула на ступеньку первой, заметно волнуясь и втайне радуясь, что толстячок не видит ее лица. Первая встреча после разлуки. Непродолжительной, но сколько всего случилось за это короткое время!

– Вторая дверь направо, – сказал ей в спину толстячок. – Толкните и заходите.

– Разве дверь не заперта? – удивилась Евгения. – Если так, то почему я не вижу тут охраны?

Толстячок тихо рассмеялся. От этого смеха по спине у Евгении побежали мурашки. Она оценила всю серьезность ситуации. Кредиторы – это не полиция. Они за деньги стараются, не за показатели. За свои деньги. Поэтому должника достанут из-под земли, надо будет – из мертвых воскресят. Попытается убежать – его проблема.

– Я туточки постою, вдоль стеночки, – и забавный толстячок буквально слился с серой стеной.

Судя по тому, как он был вышколен, дисциплина тут была почище армейской. Евгения почти уже оставила мысль о побеге. Набрав побольше воздуха в грудь, она открыла дверь и шагнула в комнату.

Алик лежал на кровати, лицом к стене. На звук открывающейся двери он даже не повернулся. Евгения обрадовалась этим секундам и аккуратно закрыла за собой дверь. Потом тихонько окликнула:

– Эй!

Он повернул голову, вздрогнул и резко сел на кровати:

– Ты?! Как быстро они тебя нашли!

Потом вскочил и кинулся к окну. Рывком распахнул его и свесился вниз.

– Что ты делаешь?! – кинулась к нему Евгения.

– Беги! Второй этаж, невысоко. Слушай сюда. – Он сжал ее руки. – Я все уже продумал. Отсюда можно сбежать. Я тебя подержу, ты спрыгнешь. Беги к забору, там дерево растет. Залезешь на него и – на ту сторону! Помнишь полет Гиббона? Ты справишься. Я сам хотел, но лучше ты. А я их задержу.

– Никуда я не побегу! Успокойся. Сядь! – сказала она повелительно.

– Не понял, – растерянно посмотрел на нее Алик.

– Я получила твое письмо.

– Ты по электронному адресу меня вычислила, что ли?!

– Что за бред, – поморщилась она. – Но ты прав: я сама сюда приехала. Чтобы уладить твои проблемы.

– Господи, какая же ты дура! – Он обхватил голову руками. – Ты хотя бы знаешь, сколько я должен?!

– Разумеется. Ты об этом написал. Так вот: сумма долга меня не пугает.

– Ты думаешь, что драгоценности, которые я тебе подарил, столько стоят?! Я, конечно, ценю твой поступок, но…

– Вот это – Тиффани, – она ткнула пальцем в кулон на тонкой платиновой цепочке. – Ты знаешь, сколько это стоит? Машина, на которой ты ездишь, – вот цена безделушки, которая болтается у меня шее.

– Откуда ты знаешь, на какой машине я езжу? – напряженно спросил он.

– Алик, ты меня не узнаешь? – Она заглянула ему в глаза. – Я понимаю, ты видел меня мельком, на стоянке у ресторана. И сейчас я не в лучшей форме. Макияж немного потек. Но все равно. Я тебе никого не напоминаю?

– Ты моя Ева. С острова порхающих бабочек.

– А до того? Ведь мы с тобой встречались, – мягко напомнила она. – Это было за день до того, как твои друзья сгорели в машине, куда полезли за деньгами. Помнишь московскую гостью? Ресторан на Невском. Место на стоянке, которое ты для нее освободил…

– Этого не может быть, – растерянно сказал Алик. – Да ну, бред.

– Тем не менее. Чудовищное совпадение. Не так много на свете мест, где в высокий сезон собираются все, у кого есть деньги. Мир-то, оказывается, тесен.