Остров предательства

– Нет! – Элли крутанулась ему навстречу. – Скрываться годами – скрывать самую тёмную тайну, которая только может быть! Это было непросто, Сиф, но я сумела! Я спасла твою жизнь. Я одолела бога…

Она сердито шагнула к нему, но нога её погрузилась прямо в большую кастрюлю, жижа промочила носок, забиваясь между пальцами.

Медленно-медленно Элли вытащила ногу, капая гуано на пол. Щёки её горели.

– Я пойду принесу чистой воды, – сказал Сиф, ловко перешагивая через кастрюли на пути к двери. – И мыло. – Он отвесил глубокий поклон. – Ваше Величество.

8. Человек на рыночной площади

На следующее утро, когда Сиф встал на работу, Элли притворялась, что спит, повернувшись спиной и свирепо зажмурив глаза, пока он не закрыл за собой дверь спальни.

Молворт подозрительно поглядывал на неё, когда она завтракала в баре.

– Сиф выглядел несчастливым, когда уходил, – сказал он, опершись на свою швабру.

Элли захрустела редиской.

– Я слышал ссорящиеся голоса вчера вечером.

– Я не хочу об этом говорить.

– Вот и Сиф так сказал. Хотелось бы мне иметь лучшего друга.

– Мы брат и сестра, – поправила Элли.

– Ну уж нет. Не ври мне – я всю жизнь провёл здесь, наблюдая за людьми, и с одного взгляда увижу, если кто лучшие друзья.

– Ты зловеще взрослый для двенадцатилетнего, – заметила Элли.

Молворт приблизил своё лицо к Эллиному почти вплотную.

– Дружба ценна превыше всего. Так говорит Великая – Та, что мудрее всех.

Элли отстранилась от него.

– Но он теперь дружит со всеми этими матросами, и они всегда вместе. Я пыталась заговорить с ними, но… я не очень сильна в разговорах с людьми.

– Я знаю, – сказал Молворт. – Я видел.

Элли насупилась:

– Может, и у тебя был бы лучший друг, если бы ты был поприветливее.

– Я всего лишь честен. Честность ценностью своей и уступает лишь дружбе, так говорит…

– Ладно, ладно, – сказала Элли. – И что мне делать?

– Почему бы тебе не сделать ему подарок и не извиниться?

– Это хорошая идея.

– Я знаю. А теперь выметайся – мне нужно позаниматься на скрипке, а я не могу, когда кто-то слушает.

Итак, Элли побрела на рынок Рафаэлы к югу от Врассыпок, где сотни красочно разряженных людей плясали под барабаны, словно поле диких цветов на ветру. На счёт восемь они в один голос выкрикивали: «Воздадим Ей хвалу!» Элли мурлыкала мелодию и изучала ряды, восхищаясь пирамидами из медовых пряников с пурпурной глазурью, фигурками животных, брошками в форме листьев. Элли взяла в руки маленького горбача, вырезанного из хрусталя, – такого именного кита, как тот, из которого она вытащила Сифа несколько месяцев тому назад. Лучше и придумать нельзя.

– А ты не упаришься в этом пальто? – спросил лавочник. Элли закусила язык и, нашарив в карманах деньги, схватила кита и бросилась обратно к Врассыпкам. Ещё немало часов пройдёт, прежде чем Сиф вернётся после рабочего дня, но Элли переполняло возбуждение, пока она шла к «Гнусному дубу», воображая себе лицо Сифа, когда она отдаст ему горбача.

Взбираясь по верхней улице, она взглянула вниз и увидела в садике с лилиями и гибискусами кружок девочек и мальчиков примерно её лет, все они смеялись и шутили.

И там среди них был Сиф.

На нём был зелёный жилет, которого она никогда прежде не видела, и он смеялся так сильно, что захлебнулся и закашлялся. Элли нахмурилась. Он освободился пораньше и даже не подумал найти её? Она робко помахала, и его глаза скользнули к ней – она была в этом уверена, а затем он просто продолжил слушать очередную шутку.

Элли приросла к месту. Она никогда прежде не видела, чтобы Сиф так смеялся, и она уж точно никогда его так не смешила. Честно говоря, она не была уверена, что хоть раз рассмешила его. Последнее время он с неодобрением встречал всё, что бы она ни сказала и ни сделала. Он не хотел, чтобы она проводила эксперименты, он не хотел, чтобы она встречалась с Королевой. Он не хотел проводить с ней время.

Круто развернувшись, Элли зашагала обратно на рынок; трость её ударила какого-то мужчину по ноге, да так, что тот вскрикнул и выронил свой бутерброд. Элли была слишком зла, чтобы извиняться. Она жалела, что вообще попала в это ужасное место. Уж лучше бы они нашли тихий маленький островок, где бы не было никаких моряков, отбирающих у неё Сифа, и никаких Сосудов-Королев, не обращающих на неё ни малейшего внимания.

Элли повернула за угол хлебной лавки и остановилась как вкопанная.

– Нет, – прошептала она.

Она всматривалась в мельтешащую толпу, пытаясь убедить себя, что взгляд её вовсе не выхватил на противоположном конце рыночной площади мужчину в длинной чёрной шинели. Женщина в пурпурном платье прошествовала мимо на ходулях, сопровождаемая стайкой хихикающей детворы. Элли прищурила глаза – платье в самом деле немного напоминало инквизиторскую шинель. Она облегчённо выдохнула.

Акробатка на ходулях прошла мимо, и Элли ахнула.

Мужчина был громадного роста, широкоплечий, кожа бледная, как у трупа, глаза как две кляксы. Глаза, полные боли и ярости.

Глаза смотрели прямо на неё.

Харграт.

9. Послания любви и дружбы

– ЛАНКАСТЕР!