Остров преступников

Третьей стадией развития человека стал первобытный человек или проще — неандерталец. Это существо невысокого роста, но очень крепкое, имело большую продолговатую голову и продолговатое лицо с очень развитой челюстью. Правда, неандерталец не был хорош в нашем понимании. Зато у него были уже лучше развиты специфические человеческие черты — например, сильно развит мозг. Он куда лучше обрабатывал каменные орудия, чем питекантроп.

И наконец — умный человек, или homo sapiens. Первым его представителем считают так называемого «кроманьонца», или человека из пещеры Кро — Маньон во Франции, где нашли его кости. Этот далекий предок был уже похож на нас. Даже среди современных людей можно встретить представителей кроманьонской расы. Кроманьонец имел рост сантиметров сто восемьдесят, телосложение свидетельствовало о его большой силе. Голова продолговатая, с высоким сводом черепа, лицо широкое, нос длинный и не очень широкий.

Теперь мы дошли до нас самих — представителей современного человечества. Поэтому посмотрите, как каждый из нас отличается от другого.

— Расскажите нам, пожалуйста, о нас самих, — попросил Черника.

Но с Залички было уже достаточно. А достаточно потому, что как я заметил, — пан Кароль как раз вылез из под своего полога. Девушка подбежала к нему и приветливо покачивая головой, спросила:

— Ну, уж выспались, засоня? Сейчас вы, вероятно, позавтракаете и пойдем вместе в город. Зайдем в кафе, а потом я покажу вам костел и рынок…

— Нет, невежливо пробормотал пан Кароль. — Я иду рыбачить. Конечно, сначала надо поесть. Если в кухне что-то осталось от завтрака, я охотно воспользуюсь этим. А если бы еще получить полбуханки хлеба и немного масла! Над рекой очень хочется есть.

— Опять рыбачить? — Заломила руки Заличка. — Вы всю ночь рыбачили.

— Ничего не поделаешь! — Пожал плечами господин Кароль. — Такова моя судьба. Хуже то, что рыба не клюет.

— Так, может, я с вами пойду рыбачить? — Предложила Заличка. — Я уверена, что принесу вам счастье.

— Нет, это уж нет! — Быстро сказал господин Кароль. — Разговор мешает рыбачить, пугает рыбу. А в вашем обществе я не смогу молчать. Кроме того, я люблю рыбачить сам.

Заличка очень расстроилась. Я подумал, что теперь она, видимо, направит свое внимание на меня, потому что пан Кароль отнесся к ней бестактно. А мне совсем не хотелось, чтобы Заличка подарила мне свое общество только потому, что кто-то другой презрел ним, и я быстро завел «сама».

— Мы с вами! Мы с вами! — Закричали Вильгельм Телль и Черника и полезли в машину.

— Я подвезу вас в лагерь, — сказал я ребятам и поехал к лесной дороге.

Уезжая, я посмотрел на лагерь антропологов. Одинокая Заличка грустно смотрела то на господина Кароля, что налаживал удочки, то нас.

Ребят я высадил возле высоких березовых ворот гарцерского лагеря, а сам разместился неподалеку от Вислы. На большой лесной поляне стояло двадцать больших палаток. Лагерь был огражден своеобразным забором из веток и хвороста. Перед воротами стояли два гарцера, вооруженные деревянными шестами. Посреди лагеря я заметил квадратную площадку с высокой мачтой, на которой развевался флаг.

Лагерь был пуст. Телль объяснил мне, что гарцеры на пляже. Под наблюдением инструкторов им разрешали купаться в небольшом рукаве Вислы вблизи острова преступников.

— Вы едете куда-то далеко? — Спросил Телль.

— Нет, только на ту сторону реки. К рыбаку по имени Скалбан.

— Если вы услышите громкий, внезапный сигнал трубы в нашем лагере, — напомнил мне Телль, — то просим бежать в лес только через бункеры. Там браконьеры расставили железные ловушки на зверей. Там ждут их и наши разведчики.

Я кивнул и поехал — сначала до перекрестка с покосившимся крестом, а потом дальше к реке, где вчера вечером Вильгельм Телль прострелил браконьерам плотик.

Дорогой я встретил Ганку.

— Я шла к вам, — сказала она, когда я остановил машину, — думала, может, вы надумаете поехать снова в Цехоцинк.

— Нет, сегодня я еду к гражданину Скалбану.

— Боже милостивый, что может быть у вас общего с этим разбойником? Ведь Скалбан говорил о вас: «Подозрительное лицо, бродит здесь неизвестно чего». А теперь вы уже дружите?

— Скалбан продал мне щуку и был так любезен, что сам почистил ее. Он думает, что меня интересует история Барабашевой банды, поэтому пообещал что, когда я его посещу, рассказать о ней.

— Ему нельзя верить, — сказала Ганка. — Я давно знаю Скалбан, помню его еще с детства. Все считали его человеком недоброжелательным, неприятным и грубым. Дети боялись его, потому что он всегда пугал их, грозился бросить в воду и утопить. Отец рассказывал мне, что Скалбан был сыном известного здесь контрабандиста и всегда имел склонность к темным делам. Напьется, начнет дебоширить и побьет кого ему заблагорассудится. В последнее время он немного утих, мало пьет и не начинает драк. Вообще это человек мрачный и неохотный к разговорам. А тут вдруг продал вам щуку, еще и почистил…

— И пригласил меня к себе поговорить о Барабаше.