Остров радужных надежд

Макс просто не может не руководить, подумала Пенни. Однако на этот раз совсем не обиделась.

— Я высплюсь, и все будет в порядке. Кроме того, у меня много работы. Твоей маме надо срочно заканчивать книгу, я не хочу причинять ей неудобства.

— Ничего, переживет как-нибудь, — спокойно отозвался он. — Пока я не разрешу, работать не будешь.

— Но…

Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Макс взорвался:

— Хотя бы раз ты можешь сделать, как тебе говорят? — Он наклонился над ней и натянул одеяло до подбородка. — Теперь спи и не смей вставать, пока я не разрешу! — Он опустил жалюзи, и комнату окутал густой мрак. Еще через несколько секунд дверь захлопнулась, и Пенни осталась одна.

«Спи»! Да она может неделю проспать. Но мысли лихорадочно сменяли одна другую, не давая покоя. Почему все-таки он вернулся раньше? Из-за кого он так переживал? Неужели… Как Макс сказал, она гость в его доме, и, значит, он чувствует ответственность за нее. Дело не в Пенни. Будь на ее месте кто-нибудь другой, Макс переживал бы не меньше. От этой мысли настроение девушки испортилось сразу. Однако, вспомнив, как Макс был внимателен к ней, Пенни невольно улыбнулась. Интересно, действительно ли ей придется искать новое жилье? Размышляя об этом, Пенни заснула…

Пробудилась она после полудня от нестерпимой боли, пронизывающей все тело. Пенни застонала и закрыла глаза. Голова раскалывалась, словно внутри кто-то звонил в огромный колокол. Все, на что хватило сил, — это позвать прислугу. Тереза появилась почти сразу. Наверное, Макс велел ей быть наготове.

— Вы больны, — заявила она, едва взглянув на девушку. — Мистер Редферн сказал, что вы пролежите несколько дней. Я должна сказать ему, что вы проснулись.

— Как мисс Ширли? — взволнованно спросила Пенни.

В ответ Тереза улыбнулась своей белоснежной улыбкой:

— Проспала все утро. А сейчас в саду.

— Стало быть, с ней все нормально?

— Вообще-то… да. Но мистер Редферн очень сердит на нее, и она дуется. Пойду скажу мистеру Редферну, что вы проснулись.

Войдя в комнату, Макс поднял жалюзи и, остановившись около кровати, с непроницаемым выражением лица оглядел Пенни.

— Тереза сказала, что ты считаешь для меня необходимым оставаться в постели еще несколько дней, — в смятении пробормотала Пенни.

— Я заходил сразу после ленча, послушал, как ты дышишь. Ты сильно простудилась.

Пенни почувствовала на лбу холодное прикосновение его ладони. Лицо Макса стало мрачным.

— Похоже, ты встанешь не раньше чем через неделю.

— Но через неделю приезжает папа, — чуть не закричала от досады Пенни. — Я не могу встретить его в таком состоянии.

— Пока ты в моем доме, будешь делать, как я сказал, — бесстрастно заметил он. — Врача вызывать не будем, нет необходимости. Все, что нужно, — это поддерживать в комнате равномерную температуру. — Его лицо, словно маска, абсолютно ничего не выражало. Пенни спрашивала себя, продолжает ли он злиться на нее.

Неожиданно для себя Пенни надменно произнесла:

— Если есть возможность, переправь меня в отель…

— Не будь дурой!

Девушка вздрогнула, но упрямо продолжала:

— Ведь я причиняю тебе одни неудобства. Ты же сам сказал, что не потерпишь больше меня в своем доме.

Макс молча смотрел на нее целую вечность. В прищуренных темных глазах читались порицание и упрек.

— Видимо, у тебя начался припадок жалости к себе. Так что, думаю, можно простить этот тон!

— Ничего у меня не началось! — дрожащим голосом возразила Пенни.

— А, извините, ошибочка вышла! Это, наверное, приступ злости! — съязвил он.

Лицо Пенни стало пунцовым. Все, что угодно, но быть посмешищем — это слишком. Она уже решила дать отпор, как Макс неожиданно спросил:

— Сильно болит?

— Все тело ломит. — Наверное, думает, так ей и надо.

— Есть хочешь? — Он прохладной ладонью снова дотронулся до лба Пенни. Девушка вздрогнула. Максу, казалось, было неинтересно, голодна она или нет. Он продолжал рассуждать: — Голова горячая. Должно быть, болит ужасно. Да, да, точно. Но у меня есть кое-что, чтобы снять боль. Как все-таки насчет перекусить?

Пенни покачала головой. Макс убрал руку, и она удивилась, насколько успокаивающим было его прикосновение.

— Я очень пить хочу, и побольше. В горле пересохло. — Девушка недоверчиво посмотрела на него, ожидая отказа.

Однако, к ее удивлению, Макс улыбнулся:

— Хорошо, побольше так побольше. Апельсиновый или лимонный?

— Лимонный, пожалуйста.

Изумление Пенни стало еще больше, когда Макс собственноручно внес в комнату серебряный поднос, на котором поблескивали высокие стаканы с соком и водой.

— Сначала таблетки. — Он помог ей приподняться и взбил подушки. Не каждая женщина сумеет проявить такую заботу, подумала Пенни. Неужели он и с Ширли так внимателен и любезен. — Запивай.

Пенни проглотила лекарство.

— Когда они начнут действовать? — Боль в голове становилась невыносимой.

— Через несколько минут станет легче.

Пока она жадно пила, Макс не сводил с нее глаз. Затем настойчиво уложил Пенни в постель.

— Можно хотя бы почитать? — раздраженно спросила девушка. — Ненавижу лежать и ничего не делать.