Остров Разочарования

— Бегите, Смит, без меня. Гамлет вам поможет.

Бобби в этот день суждено было сделать еще одно важное открытие.

— Они уже возвращаются назад, эти белые в черных одеждах!.. Ого! Они бегут!.. Ух, как они быстро бегут!.. Такие старые, а как бегут!..

Теперь все увидели, как по тропинке, ведущей от ущелья на Северный мыс, мелькают две быстрые фигурки в черном.

— Бегут? — переспросил Егорычев. — Бегут?.. Интересно, почему они так торопятся?

Появился легко, без видимых усилий, догнавший их Гамлет с тремя мотыгами под мышкой.

— А что, если это… — продолжал, размышляя вслух Егорычев. — Думай хорошенько, товарищ капитан-лейтенант, думай хорошенько!.. А что, если нам на всякий случай на часочек-полтора опоздать на встречу с нашим милым мистером Фламмери?

— Вот и я так подумал, — отозвался Смит, с наслаждением переводя дыхание. — Черт его знает, что за мерзость может оказаться в этих ящиках… Все, вплоть до мин замедленного действия.

— Стал бы Фремденгут скрывать от своих разбойников какую-нибудь обыкновенную адскую машину!.. Дело может оказаться куда серьезней. — Тут Егорычева вдруг осенила страшная догадка. — Идиот, — выругал он самого себя, — как ты это раньше не мог догадаться!.. Назад! Скорее назад!..

Смит и Гамлет, не вступая в излишние расспросы, подхватили обессилевшего Егорычева на руки и, сопровождаемые юным Бобом, стремглав вернулись в пещеру.

Егорычева уложили на одеяло. Смит бросился к сумке с перевязочными материалами. В сторонке встревоженно шептались отец Лир из Эльсинора и старый дядюшка Уолт.

— Потом! — сказал Егорычев, отстраняя Смита. — Это может быть страшней, нежели мы ожидаем… Гамлет, отец Лир! На всякий случай нужно, чтобы все жители всех деревень — понимаете, всехдеревень и немедленно— попрятались в пещерах. Это можно сделать?

— Сейчас, — сказал Гамлет, вытаскивая из пещеры наружу деревянный барабан.

И сразу тут же у выхода из пещеры загремела знакомая, тревожная, душу выматывающая дробь — обычный сигнал, по которому все жители деревни должны немедленно скрыться в пещере.

— Пусть и мне дадут барабан, — сказал отец Лир.

— В Большой мужской хижине их сколько угодно, — гостеприимно отозвался дядюшка Уолт. — Идем, и я тебе дам самый лучший.

Отец Лир и дядюшка Уолт выбежали из пещеры. Навстречу им уже подымались первые беженцы Нового Вифлеема.

— Они слишком стары! — сказал Джек, дядя Боба. — Они не добегут. А из нашей деревни до Эльсинора барабанный стук не долетает.

Он бросился им вдогонку, и вскоре отец Лир и дядюшка Уолт, мрачные, тяжело дышащие, вернулись в пещеру.

А Джекоб с деревянным барабаном помчался по дороге в Эльсинор. Он не терял ни минуты на передышку, пока за ним не осталась половина пути. Тогда он уселся прямо на тропинке, положил себе на ноги барабан, и громкая и грозная дробь разнеслась в ясной и солнечной тишине ликующего тропического полдня.

Минуты через три он сделал коротенький перерыв, чтобы прислушаться, принят ли его сигнал в Эльсиноре. Но до его ушей донесся только приглушенный треск барабана, в который бил Гамлет Браун в Новом Вифлееме. Потом с востока долетела ответная барабанная дробь из Доброй Надежды. Эльсинор еще, видимо, не расслышал.

Тогда Джекоб побежал поближе к Эльсинору.

Кругом чуть слышно шелестели деревья, пели свои песни птицы в ярком, неописуемо праздничном оперенье, бесшумно махали огромными, похожими на лепестки тропических цветков крыльями бабочки дивной красоты.

Трудно было бы представить себе более мирную и безмятежную картину… Пробежав еще некоторое расстояние, Джекоб снова остановился и с новой силой стал передавать сигнал тревоги. Пот струился по его щекам. У него было в эти неповторимые минуты строгое и вдохновенное лицо. Он знал, что рискует жизнью. И это ощущение для любого воина было не ново. Каждый из них с радостью рисковал жизнью ради счастья своей деревни. Но на этот раз он рисковал жизнью ради спасения чужой деревни. Не дружественной Доброй Надежды, а трех южных деревень, с которыми у Нового Вифлеема обычно бывали более или менее прохладные отношения. И Джекоб поэтому испытывал какое-то особенно острое и небывалое чувство душевного подъема.

— Они не могут не услышать меня! — бормотал он, обливаясь потом и чувствуя, что у него начинают неметь от напряжения руки. — Да бегите же, бегите поскорее в пещеру, люди Эльсинора!..

И вот наконец настойчивая дробь его барабана дождалась ответа из Эльсинора. Теперь Джекоб мог быть спокоен. Из Эльсинора сразу передадут и в Зеленый Мыс и в Эльдорадо.

Теперь можно было возвращаться домой.

В пещере, битком набитой перепуганными жителями Нового Вифлеема, Егорычев глянул на светящийся циферблат своих часов (вход в пещеру был плотно закрыт камнями) и задумчиво проговорил:

— Осталось восемь минут… Конечно, если это не была с моей стороны ложная тревога…

— Пустите меня! — крикнул вдруг в темноте отец Лир. — Этот юноша Джекоб все еще не вернулся… Он может погибнуть, ваш храбрый и добрый Джекоб!

Родные Джекоба, даже закаленный юный Боб не смогли при этих словах удержаться от слез, а Гамлет скорбно ответил безутешному колдуну Эльсинора: