Остров с зелёной травой (история одной экспедиции)

Когда он на нее замахнулся, Ларка от страха закрыла глаза и теперь, ощущая на себе тяжесть его руки, боялась их открыть. Выждав немного и ничего не понимая, в ужасе начала медленно выбираться из-под руки мужа. Наконец сбросила ее с себя и открыла глаза.

Дмитрий Владимирович лежал на боку с полузакрытыми глазами и открытым ртом – так застала его смерть.

– Дим-ка! – протяжно и дико закричала она.

Муж молчал. Она с опаской, коротко толкнула его в плечо и быстро отдернула руку, будто, вынужденно дотрагиваясь до чего-то отвратительного, боялась замараться. От толчка он завалился навзничь, голова его мотнулась и осталась повернутой в ее сторону, волосы сбились на лоб.

– Димочка, не молчи! Димочка! Родненький! Не оставляй меня! – заголосила она, как простая деревенская баба, каковой всю жизнь и была.

Димка молчал. Она вдруг отрезвела и обезумела. Оседлала его, забравшись ему на грудь, повернула к себе его голову и принялась хлестать по щекам, требуя ответа:

– Ну не молчи же ты! Ну не молчи же, скотина! Хватит притворяться!

Димка молчал. Лишь бескровные губы его вкруг раззявленного рта сминались, кривились под Ларкиными шлепками – словно гримасничали, насмехаясь над тщетою ее усилий, да волосы мотались по не успевшему загореть лбу.

Она соскочила с кровати, побежалам к двери, закричала в коридор:

– Мерседес! Иди сюда! Быстрее!

Вернулась к мужу, припала ухом к его груди, послушала недолго, снова побежала к двери.

В коридоре появилась Мерседес.

– Вызови «Скорую»! Слышишь? Срочно вызови «Скорую»! – закричала на нее Ларка.

Мерседес не шелохнулась.

– Что стоишь?! Не понимаешь? Твою мать, что же это такое.

Ларка заплакала. Очнувшись, снова закричала, тряся руками перед лицом невозмутимой Мерседес.

– «Скорая помощь»! Как там у вас? Амбуланс! – вспомнила Ларка. – Амбуланс ваша! Поняла? Амбуланс!

Мерседес кивнула.

Ларка побежала обратно к кровати, запуталась ногами в одежде, разбросанной повсюду, совсем неловко упала и больно ударилась коленями об пол. Зарыдала, обхватила голову руками, завертела ею, как в припадке безумной боли. Очнулась, подобрала с пола шарфик, прижала ко рту. Захлебываясь слезами, жалобно запричитала: «Мамочка моя, мамочка», на четвереньках поползла к кровати, забралась на нее и со стоном припала вдовьей головой к Димкиной груди – слушать Димкину тишину.

Мерседес прикрыла дверь в спальню и прошла к себе. В своей комнате сняла передник и швырнула его на стул. Надела босоножки, причесалась, взяла сумку, вышла из виллы и застучала каблучками по каменной тропинке, ведущей к калитке на заднем дворе.

В это время, напугав Мерседес, страшно завыла Пальма. Она как вкопанная стояла в своем загоне, задрав морду к пустому небу и надрывая вздувшееся горло. Услышав ее жуткий вой, из своего домика показался охранник. Он подошел к собаке и стал ее успокаивать, похлопывая по холке: «Ну, ну, Пальмушка, щенков вспомнила?» Потом увидел Мерседес и спросил: «Уже все, что ли?»

Мерседес посмотрела в его сторону и ничего не ответила: ей было трудно понять короткую, но мудреную русскую фразу, составленную бог знает из чего. Если бы она сумела разгадать тайну русской словесной вязи, наверное, ответила бы предельно ясно: «Уже все». А так – пошла себе дальше.

Видя, что Мерседес его не поняла, охранник выругался и грубо крикнул:

– Домой, говорю, идешь?!

Она догадалась, что он ругается. Не оборачиваясь и ускоряя шаг, бросила на ходу:

– Домой.

– Везет же. Ну, что с тобой? – продолжил он успокаивать собаку.

По дорожке, утопающей в зелени, Мерседес направилась в сторону шоссе. Ее стройная фигура с распущенными черными волосами то пропадала, то вновь появлялась из-за кустов розового олеандра, желтых низкорослых акаций и крупнолистных магнолий. Охранник зорко смотрел ей вслед, энергично чесал в промежности и думал о том, что ему повезло с поварихой и что в скором времени он до нее доберется.

Автобусная остановка у шоссе была пуста. Мерседес села на скамейку, посмотрела на часы и задумалась. Решила, что больше никогда не будет работать у русских. Все эти богатые русские одинаковы: невоспитанные, грубые и вечно норовят схватить за задницу. И плевать на язык и повышенную ставку.

Где-то далеко продолжала жалобно подвывать Пальма. Иногда она переходила на протяжный душераздирающий лай, разносящийся по всей округе. Мерседес достала из сумки телефон и вызвала карету «Скорой помощи».

XIX

Электронная версия статьи Данна увидела свет в четверг вечером. В России эта тема начала активно обсуждаться утром в пятницу. Столь сенсационные новости были проанализированы российскими властями. По поводу следа на острове в компетентных органах приняли решение «иметь в виду». Что же касается писем, то они никого не заинтересовали в силу своей «несерьезности» и были отнесены на счет «непонятной политической игры» американцев. В общем, новости были восприняты спокойно, если не безразлично. В подтверждение адекватности такой вялой реакции красноречиво говорило и молчание официальных дипломатических источников США.