Остров сбывшейся мечты

Бабкин встал и собрался свернуть пакет, когда от подъезда его окликнули. Обернувшись, он увидел сестру Виктории, обходящую лужи на асфальте. Она была в тапочках и спортивном костюме, в котором встретила его в квартире, и Сергею пришло в голову, что для нее, должно быть, это практически «выходной» наряд.

– Я вам кое-что сказать хотела, – заявила она, подойдя и вызывающе глядя на него. – Вот вы подумали, что мы все такие плохие, Вику не любили! Подумали, чего уж тут! А, между прочим, ваша Вика и сама была хороша!

«Разница у них в два года, – вспомнил Бабкин, глядя на опухшее лицо. – Всего в два года…»

– Мать пыталась с ней помириться, звонила ей, хотела по-хорошему поговорить, по-людски! – продолжала Нина. – А Вика знаете что ей заявила? Я знаю, я-то слышала. Сказала, пусть мать не беспокоится о ней. Можете себе такое представить, а? К ней – с добром, а она – как оплеуху по морде!

Сергей бросил взгляд на покрасневшее лицо Нины, и ему в голову пришла мысль, что не только из-за матери так не любит она младшую сестру.

– Когда вы с ней встречались? – спросил он наугад, не думая.

Нина запнулась, зло скривила губы.

– Ну встречалась, и что такого? Полгода назад. Я приехала, тоже по-человечески хотела, – распаляясь, она повысила голос, – пообещала, что все верну, могу даже и с процентами! Что я – дрянь какая или воровка, чтобы мне не верить? Да я ее маленькую от всех во дворе защищала, горой за нее стояла, шишки получала! А она мне копейки не дала! Нисколечко! Денег родной сестре на шубу пожалела!

– И что она сказала?

Лицо Нины Стрежиной внезапно исказилось так, что Бабкину стало не по себе.

– Сказала, что от меня луком пахнет, – зло выплюнула она. – Чтобы я на нее не дышала! Стерва. Поделом ей, если башку свернет.

Не полагаясь на память, хотя она была у него превосходная, Илюшин сегодня записывал за Каморкиным все, связанное с Викторией Стрежиной.

– Соломоновы острова, – повторял старик, ошеломленно покачивая головой. – Господи боже мой… Поверить не могу. Макар, вы уверены, что это правда? Милиция не ошиблась?

Илюшин сочувственно поглядел на Каморкина и кивнул. Он уже в четвертый раз подтверждал, что да, правда, но спустя короткое время тот снова поднимал на него жалобный взгляд и спрашивал, как будто за десять минут что-то могло измениться.

Макару хотелось сказать что-нибудь успокаивающее и весомое, например, по-голливудски: «Мы найдем ее. Мы обязательно найдем ее», и выпятить нижнюю челюсть, как иногда выпячивал Серега, собираясь приступить к поеданию раков. Но врать этому искалеченному человеку Илюшин не хотел, а в том, что они и в самом деле найдут Викторию Стрежину, он сильно сомневался.

– Если вы поможете нам, Михаил Олегович, – мягко проговорил он, – у нас будет больше шансов.

Старик покорно кивнул.

В действительности он уже помог – Илюшин исчеркал полблокнота, записывая за Каморкиным. Михаила Олеговича даже не приходилось направлять вопросами – он сам прекрасно помнил всех знакомых своей племянницы.

Первым номером в списке Макара шел Вениамин Рощин, к которому поначалу Илюшин собирался отправить Бабкина, но теперь подумывал о том, что стоит съездить самому. Ничего принципиально нового к своему предыдущему рассказу Каморкин не добавил, если не считать упоминания о том, что Рощин весьма состоятелен – не потому, что много заработал, снимаясь в посредственных сериалах, а потому, что происходил из богатой творческой семьи: мать Рощина была владелицей одной из галерей в Москве, отец – скульптором, заработавшим относительную известность на паре-тройке нестандартных проектов. «Видели возле Нескучного сада кривобокий домик – единственный, который не вписывается в улицу? С окнами-бойницами? – хмуро спросил Михаил Олегович. – Сие творение и есть плод фантазии папеньки Вениамина».

О самом Вениамине фотограф выражался ядовито:

– Видел я его исключительно по телевизору. Очень он весь такой… обвислый.

– Что значит – обвислый? – не понял Макар.

– Вроде фактурный юноша, а приглядишься – у него и щеки висят, и нос висит, и даже уши, кажется, свисают. Поневоле подумаешь, что и в других частях тела мощи не имеется. Ей-богу, не смейтесь, так оно и есть. Присмотритесь сами, как будет сериал идти, и убедитесь. Что Вика в нем нашла?

Подробностей об отношениях племянницы и младшего Рощина старик не знал. Но когда Макар спросил, почему, по его мнению, Вика не придала никакого значения угрозам актера, ответил неожиданно:

– Я, признаться, полагал, что она рассчитывала на высокое заступничество. Вы понимаете, о чем я?

– Не совсем, – осторожно ответил Макар. – Чье заступничество?

– Ну, как же… Викиного начальника. Его, кажется, теперь принято называть «босс» или «шеф».

– У Вики был роман с ее руководителем? – поразился Илюшин. – Почему же…

Он хотел спросить, почему же ни Липатов, ни Лена Красько не обмолвились о романе ни словом, но вспомнил о скрытности Стрежиной и не стал продолжать. Из троих людей, с которыми он разговаривал, Виктория, очевидно, больше любила дядю, а потому не было ничего удивительного в том, что она могла таиться от коллег, но не от него.