Остров Сердце

– Ну!!! – Глухов даже не посмотрел на Беркаса. Он жег глазами Коровина и, казалось, готов был застрелить его, если тот не примет участие в страшной игре. – Бери пистолет, говорю!!! Или я сам тебе его выберу!

Коровин, которого била мелкая дрожь, нашел в себе силы шаркающей походкой подойти к столу. Он медленно потянулся к одному из пистолетов, как вдруг Глухов остановил его:

– Стой! – Он тоже подошел к столу и рывком развернул Коровина к себе: – Сначала покажи, какой из них пустой? Как думаешь?

– Откуда же мне… – дрожащим голосом ответил Коровин и хотел ухватиться за край стола, чтобы не упасть, но промахнулся, так как не мог унять руки, которые ходили ходуном.

– Трусишь! – обрадовался Глухов. – А ну, быстро покажи!!! – Он сделал вид, что ударит Коровина, тот зажмурился и ткнул пальцем наугад:

– Этот!

– Небрежно ты с судьбой обращаешься… Этот, говоришь?! Ну, давай проверим, судьбу испытаем… Для начала – мою!

Глухов взял пистолет, на который указал Коровин, решительно прижал ствол к виску… Щелчок курка прозвучал неожиданно громко – в комнате стояла мертвая тишина.

– Мимо! – равнодушно констатировал Глухов. Он взглянул на мертвого Хасана и уточнил: – В который раз мимо… Ну, теперь уже точно ты… – Глухов снова отвернулся, поколдовал с пистолетами и кивнул Коровину:

– Давай!

Тот трясущимися руками взял сначала один пистолет, покачал его, впившись глазами в потертый корпус, как бы пытаясь разглядеть сквозь металл, есть ли внутри пуля, потом взял другой, тоже подержал. Снова взял первый и напряженно зажмурил глаза. Каленин впервые в жизни видел, чтобы у человека мгновенно вся лысина покрылась бесчисленным количеством капелек пота, а рубашка стала заплывать мокрыми разводами. Коровин медленно поднес пистолет к виску. Руки его по-прежнему тряслись, ствол плясал возле головы. Он нажал на спуск…

Глухов разочарованно махнул рукой:

– Гляди, Каленин, что за ерунда?! Где твоя справедливость? Я – ладно! Меня пуля уже давно не берет! Но этот?!… Он-то, по справедливости, точно должен был сдохнуть! Куда там, наверху, смотрят?! – Глухов показал пальцем в потолок. -…Обоих на маяк!

Он резко двинулся вслед за своими бойцами, бросив на ходу:

– Хасана похороните!

– Послушайте! – произнес Каленин, невольно провожая взглядом развороченную голову мертвого боевика, которого тащили к выходу. – Если можно, я поеду назад, ладно?

– С какой стати? – мрачно отозвался Глухов. – Ты остаешься!

– Вы же обещали!

– Я помню, что я обещал, господин Каленин! – разозлился Глухов. – Не убивать тебя обещал, раз! Детей отпустить, сколько в катер войдет, два! Вон, гляди, – он кивнул в сторону пристани, – полный катер с твоей родней к тому берегу пошел… А чтоб тебя отпускать, речи не было. Разве не так? Я свое офицерское слово держу!

Каленин сник и неожиданно для самого себя спросил:

– Скажите, а почему я все-таки умер?

– Чего? – не понял Глухов.

– Ну, пуля маленькая, а человек умирает. Так от чего все же?

– А-а! Никто не знает, в том-то и фокус! – усмехнулся Глухов. – Однозначного ответа нет! Три научные школы спорят и к согласию никак не придут. Одни говорят, от болевого шока. Другие – мол, пуля наносит несовместимую с жизнью травму, и мозг тут же дает человеку команду на смерть! Третьи говорят, уже не помню что! Но вот штука: подготовленный боец не умирает сразу даже тогда, когда все факторы присутствуют! Когда у него не одно смертельное ранение, а даже два или три. Когда у него болевой шок! Любой другой умирает мгновенно, а этот продолжает воевать…

– И не умирает? – удивился Каленин, не понимая, куда клонит Глухов.

– Почему? Потом умирает, конечно… Но в том и фокус, что не сразу, не так, как остальные…

– Странно как-то! Разве можно человека на смерть натренировать?

– Вот! А говоришь, все постиг, все знаешь, судить меня можешь!

– Не говорил я ничего подобного!…

– Значит, думал! – сурово отрезал Глухов. – И не дразни меня больше! Ты, считай, сегодня тоже пистолет без патрона выбрал. Везет тебе… Расул!!!

– Здесь! – откликнулся бородатый молодой парень, неожиданно возникший рядом с Глуховым.

– Пусть этот ходит, где хочет! Пусть видит, что мы никого без нужды не трогаем. Но пусть знает: если момент настанет, не пощадим никого! Будь рядом! В воду бросится или побежит куда – сразу убей.

Каленин растерянно вышел на яркое солнце, миновал палисадник, но остановился и спросил:

– А если у меня шнурок развязался, я должен разрешение спрашивать, чтобы его завязать?

Расул промолчал, мрачно вглядываясь куда-то поверх его головы.

– А нужду прямо тут на улице справлять или можно в туалет попроситься?

Расул молча кивнул в сторону деревянного сооружения.

– И на том спасибо! – Каленин двинулся во двор, хотя в данный момент никакой потребности посещать туалет у него не было, он скорее проверял своего стража на прочность. Тот шел сзади, и Беркас явственно чувствовал спиной его близкое дыхание.

– Зайдешь? – ехидно спросил Каленин, встав перед дверью нужника.

Расул снова промолчал, но сделал демонстративно шаг в сторону, после чего Каленин скрылся за скрипучей дверью.