Остров Серых Волков (ЛП)

— Может быть, ты частично животное, — говорит Бишоп, кладя в рот мармеладки одну за другой. — Ты ешь, как животное.

— Я не могу вспомнить, когда я последний раз ел, — говорю я, набив рот конфетами.

— Ты ничего не можешь вспомнить.

— Совсем ничего? — спрашивает работница гостиницы.

Я качаю головой.

— Вы меня знаете?

Я провёл весь последний час, задавая этот вопрос. Бишоп кажется менее оптимистичным, чем тогда, когда мы ступили на землю. Обезнадёженным, как и мои чувства.

— Не могу знать, — отвечает она, указывая на свои глаза. Зрачки стали туманно-серыми. — Утренний туман попал мне в глаза, и я никак не могу проморгаться, чтобы убрать его.

— Но вы можете знать меня.

— Может быть, — она качает головой. — Но пока что, ты такая же великая тайна, как этот остров.

На крыльце никого, кроме ребенка, надевшего шлем, смотрящего в пустоту.

— Странно, — бормочу я.

Бишоп похлопал меня по голове.

— Ну что, Безымянный Парень. Пора идти в полицию.

Я останавливаю его около синего коттеджа, на стене которого висит миллиард буйков. Прошло несколько часов с тех пор, как я проснулся около той ямы. Часов на поиски того, кто же я. Как я туда попал. Почему я такой же тупой, как в день своего появления на свет.

Меня раздражает быть неизвестным.

— Я не хочу быть Безымянным Парнем.

— Может, Барт? Тебе подходит.

— Я похож на Барта?

Я тихо выдыхаю. Я забыл поискать зеркало, пока мы искали кого-то, кто мог знать меня. Мне хочется поискать своё отражение в окне автомобиля, но день становится всё хуже и хуже, это значит, что я видимо узнаю, что выгляжу как Барт.

Бишоп закатывает глаза. Что странно для его возраста.

— Твоё поведение. В тебе есть некое Бартство.

— Что, чёрт побери, это вообще значит?

— Не бранись, — говорит он, — это значит, что у меня был отличный пёс по имени Барт, и ты мне его напоминаешь.

— Я бы предпочел не быть названным в честь собаки.

— Он был хорошим псом.

— Вам понравится, если я буду называть вас Ровером, а не Бишопом?

— У тебя есть пёс по кличке Ровер?

Я наталкиваюсь на окно магазина. Листовка о 158-м ежегодном Фестивале Душ царапает шею.

— Очевидно же, что я не знаю этого. Я ничего не знаю. Но я мог бы.

— Да делай, что хочешь. Это же твоё фальшивое имя.

— Я кручу головой. «Сельский магазин Купера» — кричащая жёлтая надпись.

— Купер, — заявляю я Бишопу, — меня зовут Купер.

ГЛАВА 8: РУБИ

Идёт битва, и я не единственная, кто за ней наблюдает. Я стою в тени, одинокая среди крутящихся огней карусели, позволяя телу исчезать, пока не становлюсь невидимой словно ветер. На грязной дорожке Эллиот, Чарли и Гейб хватаются за оружие. Звенит колокол, и мальчики стреляют, струя воды летит в движущиеся ракушки с бычьими глазами на створке.

Эллиот усмехается над Гейбом. Именно такую улыбку в моём представлении может иметь дьявол, прежде чем он соблазнит вас продать душу. Вода летит дугой над моллюсками, над прилавком, над Чарли. Мокрые линии пересекают грудь Гейба. Эллиот смеётся, громко, глубоко и притягательно. Клянусь, это звук, который я никогда не слышала.

Мои губы улыбаются без моего разрешения. Меня заводит их энергия, их волнение, их надежды. Сэйди сказала бы, что бы я присоединилась к их веселью и повеселилась сама. Но я не могу влиться в толпу просто так.

Ко мне подходит группа друзей Сэйди, и я рада, что не стала преодолевать расстояние между мной и мальчиками. Со мной это искромётное настроение испарилось бы. Всегда так. Я даже не виню их — мне было бы трудно говорить с тем, кто выглядит так же, как Сэйди.

Эллиот вытягивает шею и разглядывает толпу. Я чувствую это в тот момент, когда он находит меня, жар в теле заставляет меня снова проявиться.

— Руби!

— Я машу рукой, а затем опускаю руку в волосы.

— Думаю, мне нужен кусок торта «Муравейник».

— Подожди! — он перебегает через грязную дорожку, пиная камешки. — Ты исчезла ненадолго.

Я смущённо пожимаю плечами.

— Хорошая игра.

— Если ты ещё не заметила, в последние дни я вроде как засранец.

— Уверена, что засранцы не рассказывают всем подряд, что они засранцы, — я очень стараюсь сдержать улыбку. — Я не думаю, что это слово обозначает именно то, что ты имеешь в виду.

— Непостижимо. Ты же знаешь, что я лингвистический вундеркинд.

— Верю в это.

Он смеётся, затем возвращается к делу.

— Давай, соберём ребят. Анна ждёт нас у колеса обозрения в 8:30.

Пока Эллиот отговаривает Чарли от посещения пиратского корабля, я направляюсь к Гейбу, который собирается исчезнуть по совершенно иной причине.

Он зажат между двумя девушками на столике для пикника, под вывеской с кричащей надписью «165-й ежегодный фестиваль карнавала душ!» Его футболка свисает с рук, покачиваясь на лёгком ветру. Я хотела бы притвориться, что не замечаю его мышц, но это очень сложно, когда закатное солнце придаёт коже Гейба необычное сияние.

— Твоя футболка сухая, — говорит Эллиот, подходя к столику.