Остров Серых Волков (ЛП)

— Я думаю… — впервые за сегодняшний день Гейб поднимает глаза выше наших колен. Он выглядит, как существо с крыльями, которое выпустили из клетки, но все еще нуждается в разрешении летать. — Я думаю, что остров может заставить нас увидеть то, чего там нет. Может быть, это заставит нас тоже не видеть того, что там есть.

— Может быть, книгу забрал остров. Может быть, это сделал какой-нибудь охотник за сокровищами. Дело в том, — говорит Чарли, — что ты обещал сегодня водопад, Эллиот. И все, что я вижу, — это деревья.

Эллиот вздыхает так глубоко, что это почти создает легкий ветерок. Он бросает взгляд на свой компас. И, не говоря ни слова, направляется дальше в лес.

Деревья. Папоротники. Трава. Опять деревья. Час превращается в два, и пейзаж расплывается, пока я не перестаю различать, где нахожусь и откуда пришла. Начинаю ненавидеть лес, но не так сильно, как свои походные ботинки.

Я не единственная, кто проклинает этот Богом забытый остров и вора, заставляющего нас двигаться в бешеном темпе. Чарли шлепает по жирной мухе.

— Как далеко до водопада, Эллиот?

— Разве я похож на члена Совета по туризму Острова Серых Волков? Он там, где-то ближе, чем в прошлый раз, когда ты спрашивал.

А потом он появляется — белая завеса журчащей воды и темно-синяя лужа.

Мы тащимся по неровной береговой линии, нагромождению камней, грязи и редких пучков травы. Толстые стволы деревьев поднимаются из лагуны почти горизонтально, их длинные ветви скользят по поверхности воды и создают тенистые пещеры под изумрудными листьями. На противоположном конце лагуны высокие валуны, покрытые мхом и лишайником, щиплют по бокам пенистую белую воду. Он опрокидывается над отверстием в скале на высоте двадцати футов.

Чарли первым выходит из транса, сбрасывает с себя все, кроме плавок, и ныряет в прозрачный бассейн. Я раздеваюсь до бикини, бросаю свою грязную одежду на ближайший камень и прыгаю.

Я задерживаю дыхание и позволяю себе утонуть, позволяя воде гладить пальцами мои распущенные волосы и целовать мурашки на коже. Здесь, внизу, вес всего, что произошло, и всего, что еще должно произойти, уплывает прочь. Слишком рано я выныриваю на поверхность, вытирая слезы с глаз.

— Я искал тебя, — говорит Чарли со скалы, выступающей в лагуну. Я обхватываю руку, которую он предлагает. — Пора прыгать.

— Прыгать? — Я трясу головой, пытаясь стряхнуть воду с уха.

— Да, прыгать, — он ухмыляется. — Оттуда.

Я провожаю его взглядом до высокого валуна слева от водопада.

— Не получится. Мы разобьемся о камни внизу.

Когда Чарли закатывает глаза, запрокидывая голову.

— Я не умираю ни в воде, ни рядом с ней. Видишь? Безопасно.

— Да, для тебя. Но я не вижу даже проблеска своей смерти.

Чарли хватает меня за плечи.

— Руби. Именно здесь ты начинаешь жить.

«В этом году ты наконец-то начнешь жить, Рубс».

Вот что сказала Сейди перед смертью. Она бы хотела, чтобы я это сделала. Поэтому я расправляю плечи. Киваю. Следую за Чарли от одного обожженного камня к другому, пока мы не отказываемся на вершине самого левого валуна, и звук бьющейся воды громко отдается в наших ушах.

— Я уже проверил местность внизу. Ты можешь приземлиться только там, — говорит он, указывая на темное пятно в воде внизу. — Я имею в виду, что ты можешь приземлиться там, где она более мелкая, но ты, вероятно, получишь увечья или, по крайней мере, умрешь от потери сознания или что-то в этом роде.

Меня трясет, взгляд прикован к грохочущей воде. Это должна быть Сейди, стоящая на вершине скользкого зеленого камня с мальчиком, который смотрит смерти в лицо с подмигиванием и вызовом.

Прижав ладони к моим щекам, Чарли заставляет меня посмотреть на него. Смотреть в глаза Чарли — все равно что смотреть на бьющееся сердце. Он так интенсивно и совершенно жив.

— Увидимся внизу.

Он отпускает меня. Пройдя назад, насколько позволила скала. А потом он бежит, бежит, летит над водой и воздухом. Он тонкий, как карандаш, и пронзает стеклянную поверхность. Он под водой и исчез.

Мое сердце находится где-то между легкими и губами. Я выглядываю из-за края скалы. Никакого Чарли. Я зову его по имени, но оно теряется в грохоте водопада.

Спустя целую жизнь, он с воплем выныривает на поверхность.

— Руби Кейн! Спускайся сюда!

Я бреду назад, волдырями ступая по скользкому камню. Я делаю глубокий вдох. Еще три.

Я бегу.

Я прыгаю.

ГЛАВА 29: РУБИ

Там нет ничего, кроме воздуха и брызг холодной воды. Что-то вроде эйфории накатывает на меня, и я издаю крик, который отчасти является смехом. Когда я лечу вниз, мое сердце поднимается все выше и выше. Я делаю глубокий вдох за секунду до того, как мои ноги прорезают поверхность.