Остров (СИ)

Эрика резко дёрнулась, и несчастный мозг, похоже, снова ударился о череп в том же месте. Сквозь головокружение пробилась жуткая догадка, и она уставилась на Антонио широко распахнутыми глазами.

— Так ты что, сам каннибал, что ли?! Ты поэтому Кору тогда покусал??

— Чего? Когда? — завис Антонио. Разговор развивался как-то совершенно не так, а он-то столько пафосных речей приготовил.

— Когда в машине целоваться лез, и она вся в синяках потом ходила! Ясно, почему ты с каннибалами спелся!

— Я… Да что ты ко мне пристала с этими каннибалами! Кора сама напрашивалась! Сначала вырядится, как стриптизёрша, кокетничает, улыбается, смеётся…

— Дышит, ходит, разговаривает. Существует.

— А потом строит из себя недотрогу! Кто бы удержался!

— Любой бы сожрал, конечно.

— Я не каннибал! — сорвался на визг Антонио.

— А чем ты лучше?

— Она сама напрашивалась! И ты, кстати, тоже!

— А я-то что? Я не одеваюсь, как стриптизёрша.

— Ты у нас слишком гордая и чопорная! Слишком сильной себя возомнила!

— Ага. Кто-то слишком скромный. Кто-то слишком умный. Кто-то слишком красивый. Кто-то просто — слишком живой. На ком-то одежды слишком мало, на ком-то слишком много. Ты ведь всегда найдёшь повод, да?

— Что ты несёшь вообще?!

— И всегда наш Антошечка не виноват?

— Не смей меня называть так!!!

— А собственно, почему? Зачем ты зовёшься так? Хочешь быть особенным? Или просто в школе гандоном дразнили?

— Заткнись!!!

— Антонио-гандонио. А что, так даже забавнее…

Антонио с размаху ударил её по лицу.

— Молчи, потаскушка! Я не дам тебе испортить миг моего триумфа!

Глядя на него настолько презрительно, насколько позволяло возобновившееся двоение в глазах, Эрика приостановила языком струйку крови из разбитой губы. Пожалуй, её действительно занесло. Его же надо успокаивать и усыплять бдительность, а не растравлять комплексы убожества ещё больше.

Теперь он перестал визжать и снова начал изображать интригующий и сексуальный, как он думал, шёпот.

— Ведь этот твой Раймонд, поди, ещё и не трогал тебя толком. Тебе невероятно повезло! Я стану твоим первым мужчиной! — он потянулся её поцеловать.

— Тогда я стану твоей последней женщиной! — выплюнула Эрика. Чёрт, такой был удобный момент, чтобы шарахнуть его головой в нос! Но это самоубийство…

— Дура ты, всё-таки. Даже связанная, всё равно топорщишься. Ну, что ты сделаешь? Раймонда тут нету! — издевался говнюк, но целовать не решался.

— А ты не подумал, что будешь делать после этого всего? — поинтересовалась Эрика. — Я вот думаю, что каннибалы приготовят нас обоих. Что, они просто так стали бы помогать тебе насиловать кого-то? Наверное, это первый пункт ритуального рецепта.

— Да что ты в этом понимаешь! Они вас итак собирались убить! А ты — награда мне за то, что я им помог. И ловушка для твоего Радечки и этой шлюшки румяной. Во, как я придумал!

— Да ты что? Сам придумал? — Антонио, кажется, всерьёз поверил, что его хвалят, а не издеваются. Совсем без мозгов мальчик. — А как ты умудрился договориться с ними?

— Они сами меня нашли, чтобы я им помог! — гордо заявил Антонио. — Я слышу их в своей голове! А ещё я предложил им бриллианты!

— Погоди-ка… А бриллианты-то откуда у тебя?

— Я их нашёл на яхте, они были спрятаны в картошке. Этот твой Раймонд заподозрил что-то, я ведь каждый ящик обыскивал и перепрятывал всё под обшивку, когда мы ящики выгружали. Я ещё по дороге начал. А потом незаметно на яхту лазил и всё это оттуда носил и закапывал, а где — не скажу! А когда бриллианты кончились, я отвязал это корыто.

— Ясно. А нафига каннибалам бриллианты?

— А хрен их знает. Блестящие, наверное. Или для ритуалов каких.

— И пистолетик ты там же нашёл?

— Да. Только пули из него куда-то девались. Он заряжен был, я проверил.

— Это мы с Раймондом разрядили. А надо было, конечно, просто в море выкинуть.

— Ах вы ублюдки! Лазили в мой рюкзак!!

— А что? Тебе, значит, можно лезть в чужие дела, чужие палатки, похищать чужие бриллианты, людей, лапать без спроса чужую задницу, а нам в твой вонючий рюкзачишко слазить нельзя? — Эрика по привычке приподняла одну бровь, и разбитый висок отозвался болью.

— Да, мне всё можно! Я всегда добиваюсь своего! — гордо заявил Антонио.

— Тумаков, в основном, — кивнула Эрика.

— Так, хватит заговаривать мне зубы! — огрызнулся Антонио. — Сейчас посмотрим, что ты там приберегла для своего любимого Радечки, а отдашь мне.

И он трясущимися руками принялся расстёгивать пуговицы на её рубашке. Повезло, что все футболки запачкались… Она не к месту вспомнила про упыря, которому сыпали в гроб зерно, чтобы он начал его пересчитывать и не успел вылезти до утра. На самом деле было уже не до шуток. Чем это кончится и как спастись?

— Антонио, — позвала она шёпотом, — я ещё кое-что забыла сказать.

— Что? — недовольно отозвался Антонио, отвлекаясь от своего занятия. — Чего ты там шепчешь? — он инстинктивно приблизился и прислушался.