Остров (СИ)

Эрика набрала воздуху и изо всех сил завизжала ему прямо в ухо. Надо сказать, ей никогда раньше визжать не приходило в голову, так что для первого раза получился вполне приличный ультразвук. Больной голове это не пошло на пользу, и голос, кажется, сорвала, но зато Антонио шарахнулся от резкой боли в ухе, упал и на несколько секунд вышел из строя.

— Ты совсем ё**утая, что ли, стерва?!! — заорал полуоглохший Антонио. — Тебе ещё пасть заткнуть кляпом, может?!

Он бросился к ней и последние несколько пуговиц просто вырвал с корнем. «Чёрт, кажется, стало хуже. Это было зря. Нет. Пусть он не трогает грудь, пожалуйста, только не грудь, я этого не переживу…» — Эрика боролась с подступающими слезами. Нет уж, эта мразь не увидит, насколько ей мучительно плохо. — «Надо как-то абстрагироваться, сбежать куда-то из тела, а потом вернуться и сказать, мол, да чмо ты всё равно, ничего ты не умеешь… А потом итак убьют, и всё это кончится. Радя, любимый, ну где же ты…»

— Слишком бледные, — разочарованно сказал Антонио, разглядывая её груди, как какую-то безделушку в магазине. — И могли бы быть побольше. А соски поменьше.

Эрика сжала зубы. Слава Богу, что не нравится, а всё равно оскорбительно. Парадокс.

Антонио возился с джинсами. Счастье, они тоже с кучей пуговиц, и не то чтобы легко натягивались. Пусть повозится. А все: «юбочку бы надела, ты же девочка, а всё джинсы свои носишь». Вот поэтому и девочка!

От попыток освободить руки все запястья уже были ободраны, судорожно сжатые пальцы начали разгибаться. Похоже, надежды, что этого не случится, уже нет. Тогда пусть это хотя бы поскорее закончится.

И как раз тут Антонио жалобно захрипел и куда-то делся. Эрика с трудом подняла тяжёлые веки и разглядела, что это Раймонд оттаскивает его за шкирку. Увидев искажённое яростью лицо «Радечки», Антонио перепугался до чёртиков: Эрика сквозь туман слёз даже заметила, как у него задрожали коленки.

— Я не виноват, она сама просила! — пропищал этот слизняк.

Раймонд от злости даже зарычал, но не стал его долго избивать, а только резко ударил коленом под дых и перебросил в другой угол хижины, где как следует приложил его мордой об камень, к которому была привязана Эрика. Даже не проверив, жив Антонио или нет, Раймонд бросился к девушке. Взгляд его задержался на её груди, и на какую-то безумную долю секунды Эрике показалось, что он продолжит начатое сам.

— Как ты? — спросил он без всяких пафосных прибауток, но зато так нежно и с таким подлинным участием, что она, несмотря на все усилия, разревелась.

Он разрезал верёвки и прижал её к себе, целовал и гладил, но не утешал и не просил успокоиться. Она положила ему на плечо больную голову и рыдала, пока слёзы ни кончились.

— Детка, надо идти, — прошептал он, когда она стала всхлипывать реже, —  мы ещё должны как-то ускользнуть от каннибалов. Там, правда, наши дежурят, и что-то пока никто филином не кричал, но мало ли что… Не знаешь, где Кора могла выучиться так ловко плеваться отравленными дротиками?

— Не знаю… у бабушки, может, — засмеялась сквозь всхлипывания Эрика.

Раймонд слегка отстранил её, чтобы помочь застегнуть пуговицы, но рубашка оказалась испорчена.

— А ещё он гадости про мою грудь говорил, — донесла Эрика.

— Потому что дебил. Она прекрасна, — заверил Раймонд, аккуратно завязывая рубашку морским узлом.

Они встали и направились к выходу из хижины. Оказалось, что Антонио уже очнулся и даже немного прополз в том же направлении.

— Лежачего не бьют! — возмущённо взвизгнул он, когда они проходили мимо.

Тут у Эрики снесло крышу. Она не стала напоминать Антонио, что он сам совсем недавно бил не только лежачего, но и связанного и больного. А просто принялась отчаянно пинать его под рёбра и никак не могла остановиться. Раймонд даже слегка испугался, и ему пришлось вмешаться.

— Эрика, милая, ну тебе же нельзя так много двигаться, голова совсем разболится, — нежно сказал он, оттаскивая озверевшую подругу от скрючившегося и хнычущего Антонио.

Перешагнув через него, они, наконец, вышли из хижины и прокрались к лесу. Эрика вздрогнула при виде Коры в полной амуниции каннибала, разве что без кости в носу. Друзья замаскировались и дежурили в кустах, правда, не могли слышать, что происходит в хижине, потому что рядом на поляне настоящие каннибалы устроили ритуальные пляски и громко колотили в барабаны.

— Что вы так долго?! — возмутилась Кора. — Мы уж ждём-ждём, сто раз всех могли поймать!

Эрика только сейчас заметила под деревьями за спиной подруги внушительную гору каннибальских стражников, лежавших в отключке и прикрытых листьями пальмы.

— Они ж так и норовят к этой хижине подбежать! И что-то все не верят, что мы свои. Приходится вырубать и складывать, — пояснил статный бородатый абориген, оказавшийся Саньком.

— У индейских ребят, думаю, дела получше, они с другой стороны дежурят. В этом прикиде каннибалы вряд ли их от себя отличат, — пояснила Филька, слезая с дерева. На плече у неё был лук.

— Простите, пришлось задержаться. Там Атонио, — объяснил Раймонд.

— Что?! — Кора дёрнулась, было, к хижине, но он преградил ей путь ладонью.