Остров сирен

Они обе не ошиблись. Мы решили подняться наверх с другой стороны виллы, чтобы прогуляться по чудесному саду. Апельсины веселыми мячиками катались под ногами. «Очень калорийные!» – пнула один из них Анжела. Завернули за угол и сквозь панорамные окна увидели бильярдную, которую недавно нам с гордостью показывал Игорь. Сейчас он стоял у края стола, а у полок с шарами дикой рысью носилась Тамара и что-то кричала.

Мы уже хотели отвернуться от этого завораживающего зрелища, как она вдруг схватила его любимый антикварный кий – Игорь минут пять рассказывал нам, как торговался за него на аукционе в Лондоне. И со всей силы переломила о свое колено.

– Хорошо, не о его голову, – сказала Машка. – А ведь могла…

Любимое дело Власика

Мы поспешили скрыться с поля битвы.

– Твой муж как любит допрашивать? С пристрастием? – спросила Машка. – Волнуюсь за Элю.

– Он на страсть не способен! – Анжела презрительно скривила губы. – Ни на что не способен. Только мучное жрет. И мясо. Вообще, девочки, мужики вырождаются. Доктор Зильберштейн писал, что мужчины – тупиковая ветвь.

Я вспомнила, сколько жалоб на мужей выслушала от своих пациенток, вообще-то страдающих от аллергии. А как копнешь глубже, начнешь расспрашивать про источники стресса – получается, от невнимания мужчин. Замужние негодуют, что эти гады уклоняются от выполнения супружеских обязанностей. Причем с особым цинизмом прибегают к веками отточенным дамским отговоркам: голова, мол, болит.

Но и одиноким не легче.

Вот раньше незамужние симпатичные дамы всегда имели шанс хотя бы на нормальный секс. Желающих завязать роман без обязательств было – в окно не перекидать. А теперь красавицы выглядывают в это окно: «Ау?» Нет ответа.

То ли к стрессам сильный пол оказался не готов. То ли начался глобальный процесс стирания граней между М и Ж и победного шествия трансгендеров. Прямо тревожно за человечество!

Мои размышления о закате секса в современном мире прервала Машка.

– Чем вообще твой Власик занимается? Бухгалтерией? – спросила она у Анжелки, шагая по выложенной разноцветным гравием дорожке к фонтану в виде плюющейся рыбы.

– Почему бухгалтерией? – обиделась Анжела. – Он начальник службы безопасности.

– Что?! – мы даже остановились.

– Он занимается охраной?! – переспросила Машка.

– Да. Игорь только ему доверяет. Они же знакомы с детства. За одной партой сидели. Потом Игорь в Плешку пошел, а Власик – в МГУ. На математику.

– Не поняла. Ты же сказала, он занимается безопасностью?

– Да. Так сейчас такая безопасность… Все в компьютерах. Ну и он еще на армию поработал. В штабе каком-то служил. Только там зарплата маленькая. А ему надо алименты этой сучке – первой жене платить. Нарожала, а он содержи! Бывают же такие наглые!

– От кого нарожала? – удивилась Машка.

– От него. Да какая разница! Хотела детей – пусть сама и кормит!

– Угу. С Игорем Влас давно вместе работает?

– Давно. Еще банк был. В России. А когда их банк лопнул и Игорь сюда сбежал… Ну то есть переехал… Власик тоже купил нам виллу. Здесь недалеко. Конечно, не такую шикарную. Все же он два года сидел. Без работы.

Пауза между последними словами показалась мне странной.

Но Машка ее перескочила и спросила:

– А чем конкретно Влас у Игоря занимается? Телохранителей нанимает?

– Да, и это тоже. Но в основом следит, чтобы фирму на бабки не кинули. Ищет должников. Наказывает, – сказала Анжела.

И, увидев, как мы переглядываемся с Машкой, добавила:

– А что такого? Ему даже нравится. У него и кличка была – власовец.

– Где была? В школе?!

– Нет. В тюрьме.

Амфора с секретом

Машка поперхнулась.

– Власик сидел в тюрьме? – изумилась я. – За что?

– Ой, он просил не говорить! – спохватилась Анжела. – Пойдемте, девочки, нам пора!

Я подумала, что, пожалуй, зря мы с Элей сюда притащились. Если Яков и вправду намудрил что-то с деньгами Игоря, это было последнее место, где невесте-бухгалтеру стоит искать защиты. И вообще. Что-то нездоровая здесь обстановочка.

Того и гляди, рванет.

…Мы поднимались по крутым ступенькам. Внезапно над головами гулким эхом раздался топот ног: будто кто-то кинулся вверх, не желая, чтобы мы его увидели.

– Слышала? – спросила я Машку.

Но Машка уже скакала вперед оленьими прыжками. Мы еле поспевали следом. И только шагнули на террасу этажом выше, как вдруг увидели ее.

Марина шла нам навстречу вдоль парапета. Поглядывала на стеклянные окна дома. Будто проверяла: не видят ли ее. Нас она не заметила. Вдруг, бросив быстрый взгляд по сторонам, метнулась к греческой амфоре. Раздвинула головы пионов, что-то положила внутрь. И направилась обратно в дом развязно-прогулочной походкой.

– Как интересно люди живут! – сказала Машка.

– Думаешь, это она сейчас нас выслеживала? – спросила я.

– Нет, она не умеет так быстро бегать. И шла с другой стороны.

Мы огляделись – вокруг было пусто. Вазы с цветами, море, белые колонны… И никого.

– Заглянем, что там? – кивнула Машка на амфору.

– Заглянем, заглянем! – закивала остреньким любопытным носом Анжела.

Но шарить по чужому имуществу нам помешали.