Остров сирен

Тут у нас нарисовалась неожиданная помощница.

Сначала у Власика запищало что-то в телефоне – очевидно, пришел сигнал, что кто-то въехал на территорию. И почти тут же распахнулась дверь: Анжелка всегда была девочка-пуля.

– Вот ты где! Я звоню, звоню! – начала она атаку с порога. И с ужасом уставилась на нашу компанию.

– Что они здесь делают? – закричала она. – Ты с ними заодно?! Они все врут, врут! Хочешь в тюрьму меня упечь?

Власик встал.

– Успокойся, Анжела, – сказал мягко. – Я не дам посадить тебя в тюрьму. Обещаю. Пойдем, дорогая!

Он любовно приобнял ее за плечи. Обернулся к нам:

– Сидите здесь тихо. Без глупостей.

Вышел с Анжелкой и закрыл дверь на ключ. Я бросилась к окну. Оно выходило на обрыв. Не спрыгнешь.

Кинулась к письменному столу – вдруг где-то валяется запасной ключ. И, роясь в ящиках, выговаривала Соне:

– Детка, не зли его. Зачем ты сказала, что его видела! Скажи – пошутила, ошиблась. Ты что, не понимаешь, как это опасно!

– Он все равно нас убьет, – неожиданно спокойно сказала Соня. – Пусть хотя бы знает, что мы знаем. Тетя Лена, не бойтесь. Умирать не страшно. Это как в компьютерной игре. Мы просто перейдем на другой уровень.

У меня брызнули слезы, и я какое-то время стояла над ящиком, чтобы они стекли. Бедная маленькая запутавшаяся девочка…

Власик вошел неожиданно, я не успела отскочить, но он даже не разозлился.

– Лена, сядь! – сказал с застывшим лицом. – Там нет запасных ключей.

– Полинку с Костиком. Ваню. Тоже ты? – спросила я, хотя знала ответ.

Власик наклонил голову:

– Не будь дурой. Тебе это не идет.

Тут у него снова заверещал телефон. Потом появилось изображение.

Машка совала свою физиономию в камеру перед входом.

– Власик, пусти меня! – кричала она. – Я знаю, что Соня и Лена у тебя. Я пришла одна. Без оружия. Ха-ха. Просто пусти меня к ним!

– Машка, не надо! – закричала я.

Но Власик сказал:

– Заходи. Сергей тебя обыщет и проводит.

Сердце у меня заколотилось, кровь прихлынула к лицу.

Наш последний шанс сам шел ко льву в пасть. Дурочка, что она делает!

– Ворота открылись. Но тут нет никакого Сергея, – сказала Машка. – Сбежал, наверное, твой подручный.

– Тогда иди к дому. Встречу.

Власик поглядывал на часы. Такое впечатление, что он тоже зачем-то тянул время.

– Пошли! – сказал он нам.

В коридоре он толкнул какую-то дверь – за ней была еще одна голубая комнатка с диванчиком и огромным теликом.

– Сиди здесь, – приказал Соне. И кивнул мне: – А ты со мной.

– Я Соню не брошу! – сказала я.

– Не нужно девочке это видеть. Пошли.

– Идите, тетя Лена! – сказала Сонька. – Я телевизор посмотрю.

Я изумилась ее выдержке, которая граничила с идиотизмом. Что ж, может, такая реакция – самая правильная.

Власик запер за девочкой дверь на ключ.

– Отпусти ее, а? – сказала я ему в коридоре.

Тот пожал плечами.

Машка стояла у двери с решительным лицом.

– Зачем ты… – начала я. Но она шикнула:

– Не мельтеши.

– Идите за мной, – сказал Власик.

И мы шагнули в гостиную. Анжелка сидела в кресле как живая. Казалось – просто спит. Только голова чуть слишком повернута вбок.

– Она не мучалась, – сказал Власик, будто успокаивая себя. – Даже не почувствовала. В Чечне научился.

– Ты ж в штабе служил, – сказала я.

– Ага. Как Данила Багров. Много мы там в штабе наслужили. Настреляли. Голов насворачивали.

Посмотрел с неожиданной нежностью на притихшую сбитым воробышком Анжелку.

– Не мог я ее в тюрьму… Что б там с ней, такой, было? Знаем, проходили.

Он отвел глаза. И добавил.

– Больная, конечно, была на всю голову. Но это он ей башку свернул. Не я.

Я замедленно подумала, как часто убийцы находят других виноватых. Изнасилованные девушки виноваты в том, что носили короткие юбки, покалеченные в драке – в том, что сказали неосторожное слово. Игорь свернул Анжелке мозги. И поэтому Власик свернул ей шею. Логично.

– Давно ты про нее знал? – спросила Машка. Она даже не заорала, просто отвернулась в сторону. Получается, человек и вправду ко всему привыкает.

– Пойдемте. Пусть лежит… спокойно, – сказал Власик.

Мы вернулись в кабинет и расселись, как старые друзья, в похожие на доисторических чудовищ кресла.

– Пить будете? – спросил Власик, подходя к массивному, надутому от важности деревянному комоду.

Я дернула бы водки. Но понимала: на всякий случай мозги лучше держать чистыми. Мало ли. И мы с Машкой, не сговариваясь, отрицательно мотнули головами.

– А я, пожалуй… Уж с чего начал.

Власик открыл резную, с узорами дверцу, достал виски, стакан.

– Я на камере Анжелку увидел. В Полинкином отеле. Там одна камера все же записывала. Ну, я запись и изъял. Еще до полиции. Думал, Полинка выдумывает. Сама хочет Марину извести, чтобы замуж побыстрее выскочить. За вдовца. Включил – а там оп-па. Моя женушка с коробкой. Соперниц уничтожает. Запись стер. Анжелке навалял.

Машка подняла брови, и Власик чуть дрогнул губами в усмешке:

– Фигурально выражаясь.

– Почему же ты ее не остановил?

– Пытался. Мне показалось – она поняла. А потом все так завертелось.

– За что ты убил Игоря?

– Маша, это длинная история.

– Мы не торопимся.

Власик посмотрел на часы.