Остров сокровищ

— На контурах я сочинял себе сны и про Сильвера ничего нового не знаю. Но вряд ли он стремится сместить капитана. Вот ей-богу, в это я не верю, — сказал я с чувством. И задумался.

С Юны-Вэл станется воплотить отчаянную задумку; почему бы ей не забрать командование в свои руки? Может. Только зачем? И первый помощник не был с ней в сговоре. Он послал капитана в отключку, поскольку мистер Смоллет додумался до запретного и раскусил Юну. Затем в медотсеке произошло нечто, чему Том был свидетелем, но мог истолковать неверно. Юна-Вэл любит мистера Смоллета и едва ли сотворила скверное… Кто сказал, что любит? Она — или я сам придумал? А если даже и она, ей ничто не мешало солгать.

Я поглядел в ждущие глаза лисовина.

— Я попытаюсь разобраться.

— Почему ты, а не мы?

Внятный ответ не шел на ум.

— Не доверяешь? Джим, ты с кем? Со мной, с капитаном или с Сильвером и его командой? С предателем-Эрроу? С Рейнборо, который погнал тебя на контуры с мужиком и которого теперь ждет суд чести?

Суд чести — это серьезно. Но когда еще он будет! Прежде нам предстоит вернуться на Энглеланд.

— Я не готов выбирать, — сказал я, хорошенько подумав. — А ты не торопись обвинять тех, кто пытается спасти свой корабль… его экипаж.

— Спасти или загубить?

Биопластовые усы на маске гневно трепетали, в прозрачных глазах я прочел свой приговор: я — такой же предатель, как Рейнборо и первый помощник. До сих пор я не особо дорожил дружбой лисовина, но терять ее оказалось неожиданно больно. Друг-то у меня один.

— Делл жив?

Том угрюмо кивнул. Я продолжал:

— Прогноз?

— Должен выжить… если ничего не изменится.

— Какой у нас уровень? — Я обвел взглядом широкий, плавно закругляющийся коридор. Ровное желто-белое свечение не утомляет даже без «очков», шторки на дверях висят темные.

— Две целых и одна, — неохотно выговорил Том. — Экипаж в восторге.

— Так какого рожна ты пристал, когда все хорошо?

Лисовин враждебно молчал.

— Лично ты был первый кандидат к Чистильщикам. Рейнборо спасал тебя и Делла, и весь экипаж в придачу. Ему это удалось. Чем ты недоволен? Ну?

— Мне жаль мистера Смоллета… — Том запнулся, но упрямо договорил: — и тебя.

— Меня жалеть незачем. Где капитан?

— В салоне. Вообще-то тебя звали на ужин, — спохватился лисовин.

Двинулись в салон. Идти было тяжко; ноги слабели, я задыхался. Треклятая «Испаньола» отступилась от команды и второго помощника, но готовится сожрать нас с Сильвером… с Юной-Вэл.

Счастье, что мы спускались, а не шли наверх. Я едва добрался до салона, а за шторку уж и браться не имело смысла. За нее взялся лисовин, но подлюка оказалась туго натянута и не пустила нас внутрь.

— Подождем. — Том прислонился к стене.

Ждать так ждать. Я и не думал подслушивать; просто в салоне громко разговаривали.

— Александр! — почти кричал взбешенный доктор Ливси. — Вы мне ответите наконец? Что происходит на вверенном вам корабле?

— Я сам спрашиваю о том же, — хладнокровно возражал мистер Смоллет, — и не получаю ответа.

— Кто командует «Испаньолой»? — наседал доктор. — Вы или пилот Рейнборо?

Будут теперь полоскать беднягу Рейнборо, которому нечем оправдаться. И я ни слова в его защиту сказать не могу.

— Дэвид, следует разделять две вещи, — отвечал мистер Смоллет с присущей ему выдержкой. — Людьми на корабле распоряжаюсь я. А самой «Испаньолой», насколько я понимаю, нынче командуют Джон Сильвер и Джим.

— С какой стати на мальчишку повесили этот груз?

Мистер Смоллет ушел от ответа:

— Джим выдержит… я надеюсь.

Я был польщен. Доктор Ливси не успокоился:

— Вы надеетесь! А если сломается? Что это будет — убийство? Кто отдал этот приказ?

— Я, — припечатал мистер Смоллет. — И я несу ответственность за последствия. Вы удовлетворены?

В салоне было тихо: доктор не нашелся, что ответить на откровенную ложь, либо пытался осмыслить слова капитана. Я повернулся к Тому:

— По-моему, он не слишком похож на контуженного.

Лисовин задумчиво прищурился и изрек невпопад:

— Доктор Ливси не знает всей правды о контурах.

— На наше счастье, — добавил я, невольно усмехнувшись. — Иначе тут бы всем несдобровать.

Зеленоватые внимательные глаза буквально ощупали меня с ног до головы.

— Джим, друг, — проникновенно начал Том. Вот мы и «друга» дождались. — Это ты или не ты?

— Я. — Он меня поймал, зараза.

— Выходит, насчет контуров — сплошное вранье? Тебя не заставили влюбиться в этого урода?

Его бы проницательность — да на иные цели. А мне следовало раньше сообразить, как держаться: быть мрачным и злым и огрызаться на любой чих. Я попросил:

— Не выдавай. Я перехитрил корабль и Сильвера, но об этом не должен знать экипаж.

— А мистер Смоллет?

— Том… — Я пытался подыскать доводы поубедительней, и как назло, ничто не шло на ум. — Поверь на слово: нельзя.

— Верю, — вздохнул лисовин и взялся за край своей маски, потянул ее с лица.

— Ты что делаешь?