Остров спокойствия

Более сотни лиц, сплетенные между собой стебельками роз и розмарина, образовывали длинную, изящно изогнутую ленту. Бронзу оттеняла патина мягких синих и зеленых тонов. Внизу, на изогнутом бронзовом основании барельефом были перечислены все имена.

Симона услышала всхлипы. Она сжала руку Рида и не могла заставить себя перевести взгляд с бронзовых лиц на лица плачущих.

Затем она услышала голос Сиси, удивительной Сиси – она пела. «Долгая и извилистая дорога».

Остальные присоединились – сначала нерешительно, затем все смелее, если они знали слова.

Теперь она обернулась. Она увидела сцепленные руки, видела, как люди обнимаются. Видела слезы, видела утешение.

А когда слезы выступили на ее глазах, она повернулась к Риду и в нем нашла утешение.

Когда песня закончилась, люди стали подходить. Некоторые протягивали руку, чтобы коснуться лиц. Кто-то подходил к Симоне, чтобы пожать ей руку или обнять.

Потом Рид подвел к ней женщину.

– Симона, это Лия Паттерсон. Мама Энджи.

– Мне нужно, чтобы вы понимали. – Лия взяла Симону за обе руки. – Мне нужно, чтобы вы понимали, как много это для меня значит. Люди будут знать, что она была. Что она жила. У меня нет таких слов, какие выразили бы мою глубокую благодарность.

Затем Лия подошла к мемориалу и положила свою белую розу на траву возле основания, как делали и другие.

Тюлип подождала, пока толпа поредеет, и подошла к Симоне.

– Я очень тобой горжусь.

– Мы очень тобой гордимся. – Уорд поцеловал ее в щеку и улыбнулся. – Из тебя получился бы ужасный адвокат.

– Верно.

– В семье уже есть двое хороших. – Он кивнул на Гарри и Натали, которая как раз провела рукой по холмику своего живота. – И, возможно, новое поколение пойдет по их стопам.

– Да будет тебе, Уорд, – похлопала его по руке Тюлип. Она прищурилась, глядя на Симону. – Что за цвет у твоих волос?

– «Великолепный бордо с бликами Золотой Богини».

– Я никогда не пойму такого. И тебя. – Она обняла Симону. – Но все равно я тебя люблю.

– Могу сказать то же самое.

– Рид. – Тюлип подставила щеку, и Рид наклонился, чтобы ее поцеловать. – Ты сможешь уговорить мою дочь и мою мать присоединиться сегодня к нам на ужине в клубе?

– Как ни жаль, нам нужно домой. Я сегодня на дежурстве.

– Что ж. – Она поправила его галстук. – Надеюсь, мы скоро увидимся.

Рид пожал руку Уорду и смотрел им вслед, когда они уходили.

– Ты же взял выходной, – напомнила ему Симона.

– Дежурство по грилю. Пойдем попрощаемся с Эсси и ее бандой, заберем Ми и Сиси и поедем домой. Хочу поскорее избавиться от галстука.

– Иди вперед. Я буду через минуту – поговорю с Натали.

Рид направился к Эсси и ее младенцу в коляске.

– Привет, Ариэль.

Ариэль погулила, поулыбалась, помахала пухлым кулачком, а затем продолжила грызть резиновое кольцо для прорезающихся зубок.

– Где мужчины и собаки? – спросил Рид.

– На качелях. Ну, Дилан на качелях, а Хэнк присматривает за ним и за собаками.

– Он определенно покорил сердце Барни. И вообще молодец. – Рид посмотрел на скамейку, на которой они когда-то вместе сидели. – Иногда кажется, что это было целую жизнь назад, а иногда – что вчера.

– Я ничего не стала бы менять с того момента, как мы сели на эту скамейку.

– Я тоже. Ну, может быть, ранение… хотя оно и привело меня к сегодняшнему дню. Ты видела мисс Летисию?

– Да.

– Я рад, что она приехала…

– Красивая скульптура, – сказала Эсси. – Сжимается сердце, когда смотришь на нее. Так и хочется крепко стиснуть в объятиях своих детей, и Хэнка, и всех, кого люблю.

– Слушай, поехали с нами, – предложил Рид. – Собери свою банду и поехали ко мне на оставшиеся выходные. Я сегодня вечером за грилем. Не говори нет. Собрали вещи – и на паром.

– Ты хоть представляешь, сколько всего нужно собрать для двоих детей?

– Пока нет… Давай, Эсси! Завершим этот выходной чем-то счастливым.

Она вздохнула.

– Хорошо.

– Супер. Я пойду за собакой и скажу Хэнку.

Симона попрощалась с Натали и взялась за руку Сиси.

– Ты планировала петь «Битлз»?

– Нет. Меня неожиданно осенило. Мне показалось, что здесь требуется песня, и, по-моему, это был правильный выбор.

Она вздохнула, склонила голову к Симоне, и они вместе смотрели на бронзовый мемориал и цветы у его основания.

– Я поместила Тиш в самый центр. Она была моей подругой. Они все стали мне близкими, но она была моей подругой и осталась ею навсегда.

– И правильно. Вон, к нам идут Рид с Барни. Я схожу за Ми. Пора ехать домой. Пусть разжигает гриль, включит музыку. Хочу танцевать на песке.

– Я потанцую с тобой. Но мне нужно еще кое-что сказать Риду.

– Черт возьми, давно пора! – Сиси станцевала па из буги-вуги. – Я ведь немножко ясновидящая, – добавила она. – Скажи, заставь его улыбнуться.

Смеясь и качая головой, Симона решила, что бабушка и в самом деле немножко ясновидящая.

Она пошла навстречу Риду и Барни, и они остановились перед бронзовыми лицами.

– Я пригласил Эсси, Хэнка и детей к нам. Думаю, нам нужна хорошая вечеринка.

– Отличная мысль. Ми может спать у Сиси.

– Ну идем?

– Подожди. – Она обхватила его лицо обеими руками. – Я хочу простую свадьбу. Может, потом устроим бешеную вечеринку, но церемония пусть будет простой.