Остров спокойствия

– «Зона мрака Симоны». Иногда я в нее попадаю. Но главное, я бы сказала, это отсутствие интереса.

– Я умею быть не только общительным, но и интересным. – Они начали подниматься по лестнице к дому. – Ради тебя.

– Что ж, я рада, но сегодня обещают еще и снегопад.

– У тебя есть все необходимое на случай снегопада? Еда, вода… Извини, – тренькнул телефон, извещая об эсэмэс. – Я буду… – Рид замолчал, читая текст. – Э-э… я буду проходить мимо рынка и могу…

– Что случилось? Я разбираюсь в лицах, – сказала Симона, когда они подошли к патио. – Ты умеешь хранить невозмутимость, но на секунду не справился. Надеюсь, не что-то с твоей семьей?

– Нет. Совсем нет.

– Я разбираюсь в лицах, – повторила она. – Зайди, выпей кофе.

Она пересекла патио, открыла дверь.

– Сиси уговорила бы тебя зайти; я не подведу ее.

– Кофе – это хорошо.

Рид скинул обувь, вошел в дом и тепло. Симона сначала разожгла огонь в камине, затем, сняв пальто, шляпу, шарф и перчатки, подошла к кофемашине.

– Тебе простой или навороченный?

– Просто черный.

– По-мужски, – тихо заметила она. – Я обычно пью латте. Я работала в ужасной кофейне, когда впервые приехала в Нью-Йорк…

– Я расстроил тебя в ночь вечеринки. Твоя подруга сказала, что нет, но…

– Ми, как всегда, права. Ты меня не расстроил, просто кое о чем напомнил. Я резко ушла, потому что погрузилась в свои мысли.

– ЗМС?

Она с улыбкой пожала плечами:

– Может быть, чуть-чуть.

Взбивая молочную пенку для латте, Симона оглянулась через плечо. Он не снял пальто.

– Телефон. Это как-то связано… с «Даун-Ист»?

– Ты немножко ясновидящая, как Сиси?

– Нет. Просто логическое предположение. Ты должен мне сказать. – Она повернулась к кофемашине. – Еще недавно я не хотела бы ничего об этом слышать. Теперь я хочу, чтобы ты мне сказал.

Рид снял пальто, но ничего не ответил. Она принесла ему кофе.

– Давай сядем. – Симона указала на диван перед камином. – Ты первый человек, которого я пригласила в этот дом и приготовила для него кофе… А может, и не только в этот дом, но и вообще. Интересно, почему так. Неужели дело в твоей знаменитой общительности?

– Жаль, если это из-за наших общих плохих воспоминаний.

– Связь тут точно должна быть. Те, кто не испытал того, что мы, никогда не смогут понять. Долгие годы я старалась не думать об этом. Если не смотришь, то не увидишь, если не слушаешь, то не услышишь. Хочешь знать, почему я снова начала смотреть и слушать?

– Да, хочу.

Симона села на диван, скрестив ноги.

– Я столкнулась с девочкой из моей бывшей школы. Я считала ее своим врагом. Она была красивой блондинкой с большой грудью, а я была темненькая, неуклюжая и обычная.

– Ты никогда не была обычной.

– Такой я видела себя в зеркале тем вечером в туалете. Я подумала: ну почему я не могу быть красивой, как Тиффани? Она пришла в кинотеатр с мальчиком, который недавно бросил меня ради нее, потому что я отказала ему в близости. Разбитое сердце, унижение – все, что с такой силой можно чувствовать в подростковом возрасте. Конец света. А потом случилось то, что случилось. Мальчик, который меня бросил, погиб. Пуля попала Тиффани в голову, повредив ее молодое красивое лицо. Теперь, годы спустя, она встречает меня – по иронии судьбы, снова в туалете, – говорит мне ужасные вещи, и по какой-то причине эти несколько минут заставляют меня начать смотреть и слушать. Не ради нее. Ради себя.

– Я не мог перестать смотреть и слушать, – сказал ей Рид. – Я как бы сделал это своей миссией. Я следил за новостями, собирал досье. Мне всегда казалось, что в этой истории замешан кто-то еще, не такой безмозглый.

– И ты был прав, – сказала Симона. – Патрисия Хобарт.

– Да. Все обрело смысл, болезненный, извращенный смысл, когда мы… когда они обыскали ее комнату после бегства. Ей было лет пятнадцать во время «Даун-Ист». Она психопатка, причем умная. Но я следил за всем, связанным с «Даун-Ист», еще до того, как она в меня стреляла, до того, как нашли ее материалы. Эсси тоже. Мы получаем оповещения, когда умирает кто-то из тех, кто в тот вечер был в торговом центре.

Симона поняла, что за выражение промелькнуло на его лице в ту короткую секунду.

– Кто умер?

– Охранник в торговом центре, получивший тогда пару пуль. Вернулся к работе, когда выздоровел. Очень хороший парень.

– Это… это она его убила?

– Доказательств пока нет. – Рид поднялся с дивана и стал ходить по комнате. – Она чертовски ловкая. Она в бегах с тех пор, как подстрелила меня. Ни малейшего следа. А теперь умер Роберт Кофакс, потому что она что-то подсыпала в его напиток на пляже на Бермудских островах.

– На Бермудских островах?

– Не знаю, что он там делал, но выясню. Я только что получил оповещение: его имя, причину смерти… Она добралась до него, – продолжил Рид, – потому что считает это своей миссией.

– Убивать тех, кто выжил?

– Завершить начатое. В ее доме нашлось достаточно улик, чтобы доказать, что именно она это начала. Она планировала массовое убийство и еще не закончила строить планы, а брат поторопился и ее подвел. Такая, во всяком случае, у меня теория.

Симона разрумянилась, когда они вернулись с холода. Но теперь побледнела.