Остров Свободы 12.04.1961

— Не совсем реинкарнация. Вернее совсем нет. Хотя, кто-то из ваших понял эту схему немного не так и основал целый культ. Забавная история, я тебе как-нибудь в другой раз расскажу, ты только напомни. В общем, это немного не так, как это представлено в ваших религиях. Ты не рождаешься заново невинным младенцем. Ты займёшь чье-то тело, чью-то жизнь. Взрослого мужчины в расцвете сил, ну или женщины, если захочешь. Чью-то взрослую личность. Ты остаёшься при своём разуме, при своей памяти, со всеми своими навыками, способностями и знаниями. У тебя будет как минимум полвека, чтобы сделать выбор. Либо выбрать Веру, либо снова вернуться ко мне.

— Да уж лучше снова сюда…

— Не так всё просто. У тебя в карме плюс три… единицы, будем так называть. Если хочешь, я расскажу как мы считаем и как правильно это всё называется. Это совсем не «карма» и меряется она точно не в штуках и единицах… — Он посерьёзнел и тяжело вздохнул. — Что-то я разболтался, прости. Не смогу я тебе этого рассказать, не положено.

— Жаль. Я бы послушал.

— Правда? Бля! Вот так всегда… Нашёл, наконец, благодарного слушателя, а рассказать не могу. Ладно. — Он огорчённо махнул рукой и продолжил: — Просто прими как данность «+3» в карме — это неплохой результат. Многие, проживают жизни бесцельно и растворяются в эфире. Православные или католики, те которые в плюсе, не важно в каком +1 или +100 уходят в свой рай, те кто в минусе — в ад. Забавно, да? А атеисты просто растворяются, если у них минус. Так что ты ходишь по грани, прими какую-то Веру и твоя душа будет жить вечно…

— В аду. — Хмыкнул я.

— Ну, может и не в аду. Да даже Ад — это лучше, чем забвение. Поверь!

— Так а сейчас мне что даёт моё «+3»? Смысл в этих цифрах какой-то есть?

— Ну как?! Это твоя карма… Ты три раза переродишься и встретишься со мной здесь. Это твои перерождения. Хотя, нет. — Педро/Пётр ненадолго задумался и поправился: — Не так выразился. Эта же цифра не статична. Если ты уйдешь в горы, проживёшь свою жизнь отшельником, и ничего не сделаешь, ни плохого, ни хорошего, она так и останется «+3». Вот тогда мы и встретимся трижды. Но ты ведь не из таких, я знаю.

— Это точно. — Кивнул я.

— Так что, вполне вероятно, эта цифра очень условна и временна. Мой тебе совет, снова — почитай литературу, выбери себе Веру и в следующий раз уже отправишься в свой рай или ад. Ну или куда там занесёт тебя твоя Вера… Все выбирают свой путь. Так что, выбери свой, в котором тебя твой Бог простит и отправит на небеса, и будет тебе счастье… Кто у нас там всепрощающий… Иегова, вроде. Ну или кто-то у христиан, у них самые лайтовые божки. Только из старых мифов не бери, Зевс, Перун, Ра — это из раздела сказок и мифов, это не сработает.

— Даже если сильно уверовать?

— Ну… Настолько сильно в них давно никто не верил. Я уже и забыл, когда. Мне тут один недавно доказывал, что верует в Летающего Макаронного Монстра. У них даже есть своя библия, свой рай и ад, ты представляешь?

— Слышал что-то такое. Пастафарианство, вроде называется.

— Точно! По их вере, в раю всегда извергается пивной вулкан и круглыми сутками для адептов танцуют стриптизёрши. А в аду тоже самое, за исключением того, что пиво может быть старым, а стриптизёрши не первой свежести.

— И что? Куда он попал, в рад или рай?

— В ад. Только нормальный. В Макаронного Монстра они только на словах верят, а на деле — самые обычные католики и протестанты, по большей части. — Пётр остановился напротив меня, посмотрел в глаза, вздохнул и выговорил: — Ладно, вроде ввёл в курс дела. Пора не перерождение. Кем ты хочешь стать? Выбирай!

— Я никем не хочу быть. — Пожал я плечами. — Не вижу в этом смысла.

— Так не пойдёт. Нужно выбрать, иначе, я отправляю тебя на своё усмотрение.

— Ну и отправляй. — Теперь хмыкнул я. — Мне всё равно.

— Хорошо… — Пётр покачал головой и повернулся ко мне спиной. — Так что у нас есть…

Перед нами прямо в воздухе развернулся огромный галоэкран, по которому забегали картинки.

— Вот! — Он ткнул пальцем в экран, и мельтешение на нём прекратилось, остановившись на изображении яркого, красно-чёрного представителя семейства курообразных. — Побегаешь все свои три жизни петухом, растратишь заработанную карму. Я тебя даже сюда забирать не буду, ты же всё равно выбирать новое тело не хочешь. Полгода-год, и если всё же не сделаешь выбор в пользу какой-то Веры, растворишься в вечном эфире, и дело с концом. — Пётр на миг задумался. — Можно даже петухом на Кубе, будешь участвовать в петушиных боях. Любишь петушиные бои, Алехандро?

— В смысле петухом? — Мои брови сами собой взметнулись вверх. — Я думал, только человеком.

— Ну, я такого точно не говорил. А что ты там себе надумал, не моя забота. Я говорил — взрослой личностью. А петух у нас достаточно взрослый.

— Так, ладно! — Проворчал я, сморщив лоб. — Лучше я сам выберу. Давай, показывай, что там у тебя ещё есть… И давай в этот раз без животных…

Мой собеседник довольно хмыкнул, покачал головой и снова повернулся к экрану… Развёл… По-любому развёл как малое дитя!