Остров тайн

Стожарцев потянул капитана назад. Яркий луч вонзился в темноту коридора. Уже слышны шаги, отдельные приглушенные проклятия — это идущие ругались, натыкаясь на торчащие камни, спотыкаясь о неровности пола. Идут не двое-трое, а целая группа… Луч приближается. Мореходов почувствовал, как рука Стожарцева слегка надавила на его плечо, и в этот момент в просвете щели появился первый. Он прошел, глядя себе под ноги, держась правой рукой за стенку. На шее — автомат… За ним — второй: он держит фонарь, а в другой руке пистолет — автомат… Ого — третий с пулеметом! Четвертый…

Мореходов насчитал десять человек. Последний все время оглядывается, водит фонарем вверх, вниз…

Свет слабеет, шагов уже не слышно… Снова чернота заполнила галереи.

— Вот и все пока… Теперь, не раньше чем через два часа, они снова окажутся в круглом зале. Кстати, Том Кент — тот, который шел впереди… Если желаете, мы можем увидеть их еще несколько раз.

— Стоит ли?..

Максимыч ждал у входа в галерею, что вела в «огород»:

— Как?

— Видели… Десять человек, вооруженных до зубов: два ручных пулемета, автоматы, гранаты, пистолеты… Но как они сюда добрались? Все же затоплено!

— У них алюминиевка моторная есть. Может, не одна. Должно, перетащили… Капитан!

— Что скажешь, дружище?

— Да вот, мыслишка есть… Их десять. Часовых пару, должно, расставили… Пока эти тут ходят — снять часовых и… на их моторке до берега! А как стемнеет…

— Господа, у меня есть предложение. Степан Максимович, если не ошибаюсь, вы говорили, что их судно стоит на западном берегу, в узкой бухте в виде буквы «Г»… А «Бриз» в полумиле южнее… Так, так, — Стожарцев вынул из жилетного кармана старинные серебряные часы. — Они и вот эти запонки — единственная память об отце! — Он открыл крышку часов. — Сейчас двадцать минут шестого. Пока эти джентльмены обходят лабиринт — а потом, вероятно, будут ломать голову, куда же делась лаборатория — не сделать ли нам маленькую экскурсию?

— Да, но, видите ли, «Бриз»…

— Вот именно — «Бриз»! Я предлагаю вам взглянуть на него. И для этого не нужно снимать часовых. И вода, залившая долину, нам не помеха… Согласны? Пожалуйте за мною.

В «огороде» дожидались ребята.

— Юные мои друзья, сейчас мы отправимся в небольшую прогулку… О, дорогой капитан, конечно, мы их возьмем с собою. Ручаюсь, никакая опасность не грозит!.. Позвольте мне только пойти переодеться.

Через десять минут, закрыв проход в лабораторию, маленький отряд тронулся в путь.

— Господа… — вот опять сорвалось — товарищи! Вы до сих пор ознакомились с огородом, садом, лабораторией и жилым помещением, а сейчас увидите поля… Да, да, ведь булочки, которые мы сегодня ели за обедом, были из пшеницы, настоящей пшеницы… От полей и начнется наша прогулка. Разрешите, я пройду вперед…

Выйдя из огорода, Стожарцев свернул по коридору не направо, а налево, и тут же проскользнул в едва заметную расщелину, скрытую в тени. Наши друзья последовали за ним.

За поворотом — ступени. Они спускались в широкую галерею, от которой отходило несколько длинных залов. По стенам вились горох, фасоль, вдоль коридора стелились арбузы невиданных размеров и совершенно круглые дыни, напоминающие «колхозницу».

— Налево — картофель. Он еще не созрел: будет готов послезавтра. Его вегетационный период — шестнадцать дней… Вы не смотрите, что ботва такая невпечатляющая — каждый куст дает до тридцати фунтов клубней… В тех залах — хлопковые и рисовые поля, а перед нами — нива.

— Ермоген Аркадьевич, неужели это пшеница?

— Она… А что? Недурна?.. В условиях нашей средней полосы можно было бы… простите: можно будет, при соответствующей обработке почвы, снимать по три урожая в год. Триста пятьдесят пудов с десятины в среднем… Разумеется, с каждого урожая… Но, товарищи, все это мы еще успеем рассмотреть, а сейчас — идемте, идемте!..

В дальнем углу пшеничного поля была квадратная яма. Теряясь в темноте, вниз уходила лестница.

— Здесь придется зажечь фонарики: ступени крутые… Их семьдесят две. Потолок низкий… Это я предупреждаю главным образом вас, Степан Максимович.

Лестница вышла в туннель, который под сильными уклонами расходился в обе стороны. От него отделялись многочисленные проходы в узкие галереи. Стожарцев свернул направо. Изваянные самой природой фантастические каменные химеры, драконы, сказочные звери, вырванные из мрака, то нависали над головами, то угрожающе поднимались из базальтовых обломков.

— Мы сейчас находимся в нижнем ярусе лабиринта… Осторожно, здесь снова будут ступеньки, а там уже выйдем в прямой коридор…

— Димка! Это подземный ход, где я сегодня была!.. Как же это получается?

— Не может быть, Валь… Наша-то бухта — где?..

— Что вы сказали, Валя? Вы здесь были? Сегодня?!

— Да. После того, как свалилась в колодец на «сахарной голове».

Стожарцев вопросительно взглянул на девочку, затем на капитана. Мореходов кивнул:

— Валюша, расскажи Ермогену Аркадьевичу…