Остров. Тайна Софии

Они несколько сухо расспросили друг друга о здоровье, затем Элени спросила, как себя чувствуют девочки. Ну что Гиоргис мог на это ответить? Разве что скрыть правду… Он знал, что рано или поздно их дочери должны будут смириться с тем, что произошло, и тогда он сможет рассказать о них Элени, ничего не утаивая. Поэтому сегодня им можно было рассчитывать только на один искренний ответ: ответ на вопрос, как Элени живется на острове.

– Ну как ты тут? – спросил он, кивнув в сторону крепостной стены.

– Здесь не так ужасно, как ты, наверное, себе представляешь, и жизнь постепенно улучшается.

В ответе Элени прозвучали такая убежденность и решимость, что Гиоргис почувствовал, как его страх за жену отступает.

– Нам с Димитрием выделили отдельный дом, – рассказывала Элени, – и он немного похож на наш дом в Плаке. Там совсем простая обстановка, но мы пытаемся обустроить его. У нас свой дворик, и следующей весной я разобью огород – если ты привезешь мне семян. У порога цветут розы, а скоро появятся и другие цветы. На самом деле не все так плохо.

Эти слова будто сняли камень с души Гиоргиса. Достав из кармана сложенный листок бумаги, Элени передала его мужу.

– Это для девочек? – спросил тот.

– Нет, – с виноватым видом ответила Элени. – Я подумала, что писать им еще рановато, но к следующему разу обязательно напишу. Это список вещей, которые нам нужны для дома.

При слове «нам» сердце Гиоргиса пронзила боль. Когда-то «мы» включало Марию, Анну и его самого. Но потом мужчине в голову пришла мысль, за которую ему тут же стало стыдно: теперь «мы» означало и ненавистного мальчишку, который забрал у него Элени. «Мы» в приложении к его семье больше не существовало: оно было расколото надвое и переиначено, и былая прочность сменилась чем-то настолько хрупким, что Гиоргис боялся даже думать об этом. Ему все чаще казалось, что Бог отвернулся от них. Лишь недавно он был главой семьи, а теперь стал просто отцом двух дочерей. Эти два состояния находились друг от друга так же далеко, как две планеты в небе.

Гиоргису пора было возвращаться в Плаку. Вскоре девочки должны были прийти из школы, и он хотел быть дома к их приходу.

– Я скоро вернусь, – пообещал он. – И привезу все, что тебе нужно.

– Давай кое о чем договоримся, – предложила Элени. – Не будем говорить друг другу «прощай», хорошо? В этом слове нет смысла.

– Ты права, – согласился ее муж. – Нам не за что прощать друг друга.

Дружно улыбнувшись, они одновременно развернулись и разошлись – Элени направилась к темному входу в венецианскую крепость, а Гиоргис – к лодке. Никто из них так и не оглянулся.

К следующему приезду мужа Элени написала письмо, которое Гиоргис должен был передать девочкам. Но когда он протянул его дочерям, Анна не смогла сдержать нетерпение и попыталась вырвать конверт из его рук. В результате письмо разорвалось надвое.

– Но оно написано нам обеим! – запротестовала Мария. – Я тоже хочу прочесть его!

Однако Анна была уже у двери.

– Мне плевать, – заявила она и, развернувшись, бросилась бежать по улице, оставив сестру в слезах злости и обиды.

В паре сотен шагов от их дома был небольшой тенистый переулок между двумя домами. Анна присела в тени и, сложив вместе обе половинки письма, принялась читать первое послание матери:

«Здравствуйте, дорогие мои Анна и Мария!

Как вы поживаете без меня? Надеюсь, вы хорошо себя ведете и стараетесь в школе? Папа рассказал, что его попытки готовить еду были не слишком успешными, но я уверена, что скоро дела пойдут на лад и он научится отличать огурец от цукини! Также я надеюсь, что вы будете помогать ему на кухне, а пока прошу вас запастись терпением – ведь он только учится куховарить.

Расскажу вам о Спиналонге. Я живу в маленьком обветшалом домике, расположенном на главной улице поселка. В доме одна комната на первом этаже и две – на втором, так что места хватает. Комнаты довольно темные, но я собираюсь побелить стены, а после того как развешу картины и расставлю свой фарфор, здесь будет намного уютнее. Димитрию очень нравится жить в отдельной комнате: он всю жизнь спал в одном помещении с братьями и сестрами, так что все это для него внове.