Остров Таусена

- Когда это? - не сразу понял Цветков.

- Когда я чуть не сказал о наших гигантах.

- А зачем? Сам увидит. Тогда это будет убедительнее. Ведь ему кажется, что он неслыханную вещь сотворил. И вдруг так его разочаровать! Нельзя же без подготовки - десять лет он был оторван от мира...

- Ты, пожалуй, прав.

- Ну вот. А тогда это будет нагляднее, и, главное, огорчение смягчится радостью, что он опять в широкой человеческой среде, что сможет работать вместе с большими учеными.

- Ты убежден, Юра, что мы скоро будем там и что он отправится с нами?

- Безусловно. А ты?

- И я тоже убежден.

Внезапно Цветков схватил Гущина за руку, глаза его потемнели.

- Что ты, Юра! - удивился Гущин.

Цветков приложил палец к губам, делая знак молчать.

И тогда они услышали слабый, отдаленный звук выстрела.

- Это второй, - шепнул Юрий. - Скорей на крыльцо!

Они выбежали из дома. Морозный ветер слегка пощипывал лицо.

И вдруг в тишине со стороны бухты раздалось еще несколько смягченных расстоянием выстрелов.

- Кто может там стрелять? Ведь наши все дома, - удивился Гущин.

Он бросился в дом, схватил ружье, вернулся и выстрелил подряд три раза. И снова, словно в ответ, со стороны бухты донеслись три негромких выстрела.

- Да ведь это люди с Большой земли! Люди, Юрка! - закричал Гущин.

Он обхватил приятеля и закружил его. Выбежал на крыльцо Таусен. В большом доме вспыхнул свет. Оттуда бежали саамы.

- Что случилось? - встревоженно спросил Таусен.

- Люди, люди с Большой земли! - громко повторил Гущин.

- Да, это, очевидно, так, - сказал Таусен, когда ему объяснили, в чем дело.

И новым для него, взволнованным и резким тоном добавил:

- Мы сейчас отправимся им навстречу. Может быть, они дают сигнал и им нужна помощь?

Гущин с трудом сдерживал дрожь. Ему показалось, что у него под меховой шапкой зашевелились волосы.

Возбужденно переговариваясь, выбежали саамы.

Таусен отдал им распоряжения и скрылся в доме.

Через несколько минут Таусен, Гущин и Цветков были готовы. У крыльца их ждала группа вооруженных саамов.

Не успели они отойти от дома, как их нагнал еще один человек. Таусен осветил его фонариком. Москвичи с удивлением узнали Ганса. Правда, Таусен накануне сказал им, что рана Ганса не тяжела, и все же они не ожидали так скоро увидеть его на ногах.

Между Гансом и Таусеном произошел короткий разговор. Речь Ганса была так выразительна, что Цветков и Гущин поняли ее без труда: он настаивал, чтобы его взяли с собой, и при этом энергично двигал правой рукой, показывая, что она не болит. Но Таусен не согласился. Ганс, опечаленный, повернул к дому, а маленький отряд быстро направился к бухте.

- Да неужели они не двигаются? - возмущался Гущин. - В чем дело, не пойму!

Долго шли они молча, шагая в ногу, вглядываясь в даль.

Наконец между холмами засинело мере. На беспредельной синеве ритмично вспыхивали белые барашки.

Люди прошли между холмами и вышли к бухте. Теперь вода стояла высоко - был прилив. Печальная развалина судна "Мария" чуть колыхалась на прибрежных волках. А неподалеку от нее, вплотную к суше...

- Да это ракетоплан! - крикнул Гущин сдавленным голосом.

От машины поднялся человек и пустился бегом к ним навстречу с криком "ура".

Гущин первый бросился обнимать незнакомца и, не рассчитав своих движений, повалился вместе с ним на землю.

Незнакомец быстро встал и помог подняться Гущину. Он был очень молод вряд ли старше двадцати лет. Вздернутая верхняя губа придавала ему мальчишеский вид. Он был строен и крепок. Приветливым и в то же время недоумевающим взглядом смотрел он на островитян.

Гущин обернулся к Таусену; он видел впервые, как оживилось его лицо, засверкали глаза. Цветков молча взял руку Таусена, сжал ее, ощутил ее дрожь.

Саамы тоже с волнением смотрели на пришельца.

Юноша почувствовал неловкость от загнувшегося молчания.

- Кто вы такие, товарищи? - спросил он.

Дорогой нетерпеливый Гущин несколько раз уходил далеко вперед, но каждый раз Таусен сердито кричал ему вдогонку, чтобы он не отрывался от группы.

"Где они? Ждут у самой бухты или идут навстречу? - думал Гущин. - Может быть, они уже совсем близко - в темноте не видно, и через несколько минут или даже секунд мы с ними встретимся!"

Подойдя к Таусену, он поделился с ним своими соображениями.

- Повторите сигналы! - сказал Таусен.

Гущин на ходу вскинул винтовку и трижды выстрелил. Ветер, ровный, настойчивый, дул в сторону бухты. Через несколько секунд оттуда раздались три отчетливых выстрела - они звучали слабо, издалека.

- Видно, они и не думают двигаться к нам! Что их там держит? - с досадой говорил Гущин.

- Придем - увидим, - лаконически возразил Таусен.

Гущину хотелось броситься бегом, но он решил не сердить больше Таусена и с трудом сдерживал себя. Цветков почувствовал его состояние.

- Потерпи, Сурок, - шепнул он ему, - немного осталось.

Небо на востоке стало сереть. Начиналось утро. Медленно заалел на пасмурном небе восход невидимого за облаками солнца.

Рассвело. Перед ними расстилалась пустынная равнина. Вдали виднелись холмы.

- Повторить сигналы еще раз? - спросил Гущин.

- Не помешает, - согласился Таусен. - Пусть слышат, что мы приближаемся.