Остров террористов

— Самое ужасное, что ты любила отца, меньше всего на свете желала его смерти… В день похорон ты была не в себе, на грани — тебе было так плохо, как уже никогда в жизни не будет. Ты старалась сдерживаться, но становилось только хуже. На это никто не обратил внимания — ты же ребенок, потерявший отца. А то, что тебя на самом деле придавило, оказалось ужасным вдвойне. Видимо, у тебя были собственные причины поверить в то, что в бутылке был яд. После похорон ты немного пришла в себя, успокоилась. Вспомнила про упаковку от виски, валяющуюся, допустим, под кроватью. Сообразила, что это улика против тебя. В тюрьму ты не хотела. Ты и так потеряла отца — уже наказание. Мать видела название виски. Найдут у тебя упаковку — несложно сложить два и два. Полагаю, ты собралась ее выбросить. Мусорное ведро стоит на кухне, горничная периодически его очищает, вынося ведро в уличные контейнеры. Будет выбрасывать — заметит. Нести самостоятельно в контейнер ты тоже побоялась — там могут найти. Мусор вывозят не каждый день. Хотела изрезать на куски? Картон оказался прочным. И ты решила сжечь. Например, на подоконнике или на карнизе за окном. Окно выходит на задворки — свидетелей не будет. Ты подготовила железный поднос, открыла окно. Тут сообразила, что нет спичек. Ты не куришь — и это похвально. Ты знала, что в холле есть каминные спички. Спустилась, стянула незаметно коробок, побежала обратно. Именно в этот час Франческе приспичило разжечь камин, но ты об этом не знала. Ты выставила поднос с упаковкой на карниз, сломала несколько спичек, пока зажгла… Операция прошла успешно, обгорелые остатки упаковки ты стряхнула вниз на выступ, надеясь, что их смоет дождь. Часть действительно смыло, но ты не учла козырек крыши над головой. Перегнувшись, я вытащил из щели в кирпичах сломанную каминную спичку и обгоревший фрагмент упаковки с характерной черной полосой. Ты все делала неаккуратно, подпалила край шторы, напустила гарь в комнату… Кстати, обрати внимание, Анна, я тебя не арестовываю, не бегу обо всем сообщать твоей матери. Я могу этого и не делать, если ты будешь со мной честна и откровенна. Твой поступок по сокрытию следов не совсем красивый, но по-человечески понятный. Ты пережила тяжелый двойной удар…

Она еще держалась, лила слезы, но не спешила откровенничать, терла кулачками воспаленные глаза.

— На бутылке, кстати, остались твои отпечатки, — напомнил Андрей. — На тебе же не было перчаток, с какой стати? С твоими пальчиками их сравнивать не будут — кому придет в голову подозревать ребенка? Зависит от меня — сообщу ли я об этом полиции…

Он недоговорил. Девочка разразилась потоком слез. Как плотину прорвало! Упала на подушку, закрыла лицо руками.

— Давай без истерик, — толкнул ее в плечо Андрей. — И поменьше стонов, а то маму разбудишь. Слезы тебе точно не помогут. Рассказывай про своего дружка — правдиво и подробно. Что за фигура такая таинственная? Ты прикрываешься очкариком Джорджи — дескать, я с ним гуляю, это мой парень — на самом деле на беднягу Джорджи ты плевать хотела с крыши Биг-Бена. Мои люди взломали твой аккаунт в «Фейсбук», где ты хвасталась подружкам о своем «настоящем» возлюбленном. Ты удалила переписку — видимо, возлюбленный приказал так сделать, но с чего ты взяла, что спецслужбы не могут восстановить стертые данные?

Самое смешное, что он не врал. Сигнал в Москву ушел полчаса назад. Где сидел человек, взломавший аккаунт Анны, неважно — он мог сидеть хоть в Гренландии. В эру быстрого Интернета расстояния не имеют значения. Все произошло практически молниеносно. Стертые записи со странички Анны в кратчайший срок перекочевали на смартфон майора Антитеррора, имеющий повышенную степень защиты. В принципе интересного было немного. Анна хвасталась какой-то Оливии, что познакомилась с изумительным парнем. Его зовут Рафаэль — он такой красивый, чуткий, интеллигентный, весь состоит из такта и изящного чувства юмора. Одна лишь проблема: он выходец с Востока, не имеет ни кола ни двора, хотя при этом обучается в Лондонской школе экономики и политических наук — и имеет прекрасные виды на будущее! Он старше Анны на два года, снимает квартиру в не самом престижном районе, но разве это препятствие для высоких чувств? Господи помилуй! — она лишилась девственности с этим парнем, и безмерно счастлива, потому что это было прекрасно! И все в таком духе. Подружка в ответ выражала сдержанную зависть и совершенно справедливо посоветовала быть осторожнее с выходцами с Востока, среди которых встречаются не только будущие блестящие экономисты и политологи…

— Это все Рафаэль… — всхлипывала девушка, — это все Рафаэль…

Или все-таки Рафаил? Видимо, последнее.