Остров традиции

В центре Площади высился только что возведённый памятник Великому Диктатору, когда-то принявшему Страну Сволочей с сохой и оставившему её с водородной бомбой, а попутно – отправившему треть взрослого населения в лагеря и под расстрелы. Диктатор был густоволос, усат, прищурен и в новеньком кителе. Раньше на этом месте стояла статуя кучерявого смуглого поэта, но его стихи давно и безнадёжно устарели. Вокруг памятника визжали динамики и колыхалось людское месиво – шла дискотека. Конрад не решился втиснуться в гущу танцующих, хотя и предположил, что в ней содержатся его знакомые логоцентристы. Он предпочёл разглядывать пляшущий люд со стороны. Под однообразные завывания рэйва оттягивался столичный молодняк, который от молодняка провинциального отличался только большей изысканностью прикидов. Антропологический тип же был неизменен. Лишний раз подтверждалось, что в Стране Сволочей вьюноши воинственны и пёсьеголовы, а девушки благоухают вызывающе нездешней нежной красотой: вопиющая кристализованная Традиционность. Не то что за бугром, где не сразу определишь, кто какого пола.

– Конрад! – грянуло громче рёва динамиков. – Иди к нам!

Всё верно – среди плясунов-рэйверов зажигали логоцентристы. Конрад осторожно сквозь толпу протиснулся к ним и покорно затряс тучными телесами. Телеса не слушались – корпус кренился набок, руки работали в противофазе с ногами, а башка болталась на шее, как на колу мочало. Вскоре перехватило дыхание, и Конрад, отирая пот с лица, остановился. Но Петер со всей мочи толкнул его на Лотара, а Лотар – на полустриженую девицу, и вот так неформалы стали футболить его друг другу, как безжизненный куль. Насилу он вырвался, на полусогнутых выбрался из водоворота пляски и закурил было в сторонке. Тут же кто-то выбил у него из рук бычок и вновь запихнул тело вместе с душой в водоворот танца. Здесь уже логоцентристы заботливо взяли его в кольцо и аккуратно вывели наружу. Гудьмя гудели виски, и круги вращались перед глазами.

– Да уж, танцор из тебя лажовый; только нас позорить. – ободрили логососы. – Ишь мамон-то наел за зиму! Айда с нами вес сгонять, нам послезавтра в поход.

– К-куда?

– В родную губернию, под чёрными знамёнами Землемера. Он здесь в столице собрал войско, идёт свою территорию отвоёвывать.

– Знамёна – чёрные? А... шарф у него какого цвета?

– Какой, на фиг, шарф? Лето скоро!

Конрад постепенно пришёл в себя и сообразил, что глупее вопроса про шарф – нарочно не придумаешь.

Зашли в кафешку. Там давали разбавленный спирт и гренки. Помянули Курта. Поклялись за смерть друга и командира выпускать кишки всем, какие встретятся, черножопым. Потом, уже чокнувшись, выпили за полководческий гений Землемера.

– Посмотреть бы на него! – расхрабрился Конрад после третьей. – У него пальца на правой должно не хватать.

– А фиг чё увидишь – у него перчатки и чулок на голове. Но в губернии он его, как пить дать, снимет.

Конрад припомнил, что Поручик говорил о возможных самозванцах, которые будут выдавать себя за Землемера, и приуныл. А логоцентристы наперебой стали зазывать Конрада поехать с ними. Тот, краснея, отнекивался. Говорил, что Землемер губернский город брать будет, а у него самого в своём дачном посёлке дел невпроворот.

Судьба посёлка неформалам была, конечно, не по фигу. Всё-таки сами провели в нём не одно лето, весело и с пользой. Омрачились лица логоцентристские, когда поведал Конрад, что нынче в посёлке безраздельно правит бал урла, да ещё и ссучившаяся, Органам с потрохами продавшаяся. Клятвенно пообещали Конраду, что как только Землемер в губернском центре заякорится – предпримут они рейд в посёлок и калёным железом очистят его от скверны. Поблагодарил Конрад и как бы невзначай спросил:

– Братцы... А кто-нибудь знает, где в этом городишке можно достать азотную кислоту, серную кислоту, толуол…?

– Да как два пальца обоссать, – успокоил Петер. В мгновение ока одна из девиц передала ему какой-то странный предмет, и Петер принялся нажимать на нём кнопочки. Потом приложил предмет к уху и громко сказал непонятно кому:

– Здорóво! Готовь товар. Я тебе покупателя нашёл.

(Пока Конрада не было на этом свете, по этому свету распространилось диво дивное – мобильные телефоны. Их пачками завозили в Страну Сволочей контрабандой).

– Записывай адрес, – сказал Петер Конраду. Он весь сиял, и его соратники тоже широко лыбились. Им импонировало, что у Конрада проснулся интерес к жизни.

Поздно вечером Конрад переступил порог вполне легальной лавочки «Юный химик». Все нужные ингредиенты для чудо-порошка были тщательно взвешены, расфасованы и упакованы. Стоили они на удивление дёшево. Из выделенных генералом средств добрая половина осталась в кармане Конрада.

Так что обратно он ехал на «частнике» (такси в столице не хаживали), изо всех сил прижимая к груди полиэтиленовый пакет с заветным грузом, готовый защищать его до последней капли крови. Но частнику было глубоко фиолетово.