Остров традиции

– Где Стефан? Господи, да где же Стефан-то? – причитала Маргарита. – Куда же он, Господи, запропастился?!. А ведь уже пора… Господи, Господи… Как же, как… ведь это последний шанс… Я ни минуты… ни секунды не могу оставаться в этой стране!!!

Она выбегала за ворота аэропорта, маячила вдали, возвращалась…

Посадка тем временем закончилась. Анна сжимала в охапку бьющуюся в судорогах Маргариту и убеждала девиц на деске немного повременить.

Девицы вошли в положение, одна из них любезно согласилась предупредить экипаж. Даже неприступный инспектор взялся утешать Маргариту.

Вскоре явился вусмерть упыхавшийся Конрад. Он никого не нашёл.

А через некоторое время явился и фон Вембахер, тоже запыханный, но не потерявший головы.

– Вот что, милая Марго, – сказал он ласково. – Я продолжу поиски, а ты лети. На крайняк мы вылетим следующим рейсом.

– Отто, постой, но как же... – задёргалась Маргарита. – Как же я без вас?..

– Марго, будь мужественной. Приедешь – сразу позвони дяде Карлу. Сра-зу!.. Мы прилетим завтра, – убеждённо сказал фон Вембахер и крепко прижал Маргариту к себе. Та обмякла и утихла.

– Ну… ну… Анхен, я же, я… я буду счастлива! Я отдохну… Боже мой, вдруг отдохну!?

Крупные круглые слёзы цвета макияжа текли по лицу Маргариты, она держалась за Анну хваткой дзюдоиста. Её оторвали и повели к трапу. Она споткнулась на первой и одиннадцатой ступеньках, стукаясь носом о чью-то необъятную спину. Она то и дело оборачивалась и отчаянно махала рукой. На самом верху она опустила руки, остановилась, мешая идущим вслед и стала что-то кричать, что – Анна не слышала. А на самом деле Маргарита произносила приблизительно следующий текст:

– Анхен… Я никогда больше не увижу тебя… Мне страшно, Анхен… Ты погибнешь… Я… мне страшно!..

Тут же Маргариту впихнули в чрево самолёта, впихнулись сами, трап убрали. Анна трижды плюнула через левое плечо. Понарошку, конечно.

Тем временем фон Вембахер решительно двинулся к выходу, за ним следовал Конрад. И вдруг путь бывшему подполковнику преградил чернявый, юркий. нацменского вида зевака.

– Браток! Слышь… Ты не летишь? Не поспеешь, браток. Уже всё. А билет всё одно пропадёт. Продай его мне... Ну рискнём! Главное, когда мимо проходишь, не дёргаться – читайте, завидуйте… Ну… Ну это мой единственный шанс… Ну я ж тоже человек. А, браток?

– Офонарел, дядя? – отмахнулся фон Вембахер. – А аусвайз с фотокарточкой?

– Да перестань ты, они ж близорукие… для них все белые на одно лицо… Теперь фотографируют так… может ты, может я, может тёща моя...

– На, держи аусвайз. Лети. Отстань.

– Ай, благодарю, браток… Ай, спасибо, браток…

– Да не за что пока!

Чернявый побежал к пропускному пункту, а фон Вембахер – от него. Бежал и Конрад, думая: как теперь подполковник получит визу?

Фон Вембахер, Анна и Конрад больше не разлучались. Совместно они обошли неработающие туалеты, ютящиеся в бывшем терминале мелкие фирмочки (их была не одна дюжина) и дошли до зала вылета внутренних авиалиний.

Этот зал тоже был полупуст. Лишь самые отчаянные головы в Стране Сволочей ещё отваживались летать по воздуху – Конрад знал из газет, что самолёты через один падали.

Находившиеся здесь немногие отчаянные головы ничего знать не знали и видеть не видели. И лишь один присутствующий пристально смотрел на троих хорошо одетых людей, чем-то явно серьёзно встревоженных.

Это был древний помятый затрапезный дед лет сорока. Из него текли сопли и свежая юшка, босые ноги ороговели, на самом интересном месте не хватало двух пуговиц. Он терпеливо ждал, пока до него дойдёт очередь. Когда же троица подошла к нему, он встал с пола и не дожидаясь вопроса изрёк:

– Пошли, чё покажу...

И дед завёл троих следопытов за угол терминала и ловко протиснулся в какую-то дырку в заборе. Конрад понял, что он не пролезет. Но пролез фон Вембахер.

Через некоторое время они с дедом просунули в дырку завёрнутое в дерюгу чьё-то бездыханное тело. Вся дерюга была в крови, и широкий кровавый след стекал наземь при каждом шаге.

Дед решительно затребовал вознаграждение. И лишь получив несколько новеньких зелёных бумажек, начал рассказ.

Рассказчик не был златоустом, поэтому его версия случившегося даётся в пересказе. Денно и нощно он пасётся у врат международного аэропорта – здесь всегда есть чем поживиться. Но сегодня он пасся не один – в кустах караулила шобла отроков – мабуть, из соседнего селенья, а мабуть и нет.