Остров. Трилогия (СИ)

- Нарыл чего? - мгновенно насторожился связной.

- Рыть не здесь надо. Сюда вонь только сносит. Морским ветром, - голос охотника стал серьёзным.

- Значит...

- Значит, ты сейчас исчезнешь. И своих заберёшь. И не гадьте под заборами - местные этого оч-чень не любят, - Казус развернулся и шагнул в тень. В спину ему донеслось тихое: 'Зургов выкормыш!..'

Двое

- Значит, тебя когда-то звали Мёртвым, а воспитывал какой-то Зург... Это кличка или имя?

- Вообще-то имя. Орочье. А что?

- Партнёр, ты опять перестал думать... Насколько я понял, в кличках здесь имена не используют, а это самое 'Зург', как ты сказал, имя. Орочье.

- Значит, он орк.

- Уже лучше... Более того - орк с положением, который может взять на воспитание человеческого детёныша и сделать из него агента.

- И заслать его гоблину в задницу.

- С этим подожди пока... М-м-м... Далее, характер у тебя мягким не был, а твой воспитатель тебя прикрывал, когда ты кому-нибудь больно делал.

- И за это меня прозвали Мёртвым.

- Тогда - Мёртвым, сейчас - Людоедом...

- Сейчас - из-за тебя.

- Так я же не спорю... Подожди... Этот Зург до сих пор имеет влияние, связника ты знаешь в лицо, как и он тебя, когда-то он от тебя получал...

- Что получал?

- Что-что... По голове получал. И он до сих пор тебя опасается. Особенно здесь, где мы можем спустить труп в речку и забыть о нём.

- И что это нам даёт?

- Сейчас - ничего, потом... Потом, может, тоже ничего, а может... Хм, честно говоря, придумать, когда эта информация будет нам полезна, я сейчас не могу... Разве что нам связника ломать придётся. Тогда этот застарелый страх поможет... Н-да... А ещё, Храм всё-таки не всех в Империи подмял, кое-кто пытается дёргаться...

- Если я сам не из Храма.

- Не, слишком... странный способ доставки. Эти сволочи, если ты заметил, предпочитают работать более... м-м-м... открыто...

Первый

Почему мне кажется, что к моему появлению здесь приложил руку этот самый Зург, а? Вызвал своего воспитанника, рассказал ему правду... Кусочками, чтобы у молодого возникло нужное впечатление... И предложил стать добровольцем. 'Извини, парень, когда надо было аккуратно шлёпнуть одного ублюдка, у меня духу не хватило...' Типа того. Только не вслух, а про себя. 'Извини, боец, - говорит Ванька-взводный, - снарядов не подвезли, так что вот тебе две гранаты...' Есть сходство?.. Разница лишь в том, что этот самый 'Ванька' ни в чём не виноват. Хотя тоже наверняка не договаривает.

Незачем бойцу знать лишнего. Незачем тебе, партнёр, знать, что проснувшаяся после прохождения тобой какого-то ... ... ритуала, откопанного ... ... в какой-то пыльной библиотеке, личность древнего скорее всего уничтожит твою. Или тебе сказали?.. А о том, что этот самый древний может легко послать 'призывальщиков-благодетелей' далеко и надолго?.. Что ваши нынешние непонятки ему до одного места?.. Что никакого чувства благодарности к ... ..., разбудившим его, у этого самого древнего может просто не быть, а?..

Если я не ошибся, Зург, ты здесь появишься. Придёшь посмотреть, познакомиться и предъявить счёт. Сам. Лично. Потому что посылать договариваться с сильным мелочь по меньшей мере глупо: а вдруг эта мелочь договорится для себя? И мне без разницы, что ты попросишь и для кого. Потому что я буду делать только то, что считаю нужным. Сохранять этот остров и тех, кто стал мне здесь дорог. И ты в этот круг не входишь...

Второй

Партнёр опять о чём-то задумался. О чём - не знаю, может, вспомнил свой мир. Что-то неприятное из своей прошлой жизни. Потому что несмотря на все щиты от него веет... Холодом от него веет. Холодом оружия. Что-то он такое понял, о чём не хочет мне говорить. И что-то решил. Если так, то когда-нибудь расскажет. А пока пусть думает. А я нашим телом займусь. Спать его поведу. Отдохнуть ему надо...

Часть вторая

Вместо пролога

Тот, кто желал привести пример пышности и сложности церемоний, обязательно вспоминал императорский двор Каххара. На торжественных мероприятиях, проводимых при нём, едва ли не каждый шаг, каждое слово, каждый поворот головы сопровождались строго регламентированным количеством поклонов и ритуальных жестов. Да и сами по себе шаги, слова и повороты предписывались не менее жёстко. И за всем этим неусыпно следило недремлющее око Главного Церемониймейстера, отмечавшее любую мелочь, выбивающуюся из отточенного веками (да что там веками?! Тысячелетиями!) порядка. Это была Традиция!

В то же время в отсутствие посторонних какой-нибудь помощник какого-нибудь министра мог запросто просунуть голову в кабинет Любимого Сына Повелителя (именно таким был официальный титул каххарского Императора) и поинтересоваться:

— Разрешите, Ваше Величество?

И это тоже была Традиция!

— Разрешите, Ваше Величество?

Император, последние полчаса размышлявший над проектом очередного указа о пожаловании землями одного из многочисленных подданных, с видимым удовольствием отложил пергамент и пробурчал: