Остров. Трилогия (СИ)

Может, конечно, я и поторопился, предлагая наше покровительство контрабандисту, но очень уж хочется работорговца этого взять. Да и, честно говоря, гадость мы капитану сделали с этой любознательной девочкой. Большую гадость — корабли без магов в море не ходят (Сергей, помнится, когда впервые об этом узнал, долго плевался), поэтому где-то надо искать замену. А где? Как недавно объяснил ан'Седис, подойдёт далеко не каждый маг, знающий нужные заклинания и желающий пошляться вдали от дома.

Нет, совсем без работы «Дочь Удачи», само собой, не останется — на тот же островок надо много чего возить. Вот только прибыли от таких рейсов явно окажутся меньше привычных. Да и риск не тот: одно дело — уворачиваться и удирать от патрулей вояк, совать взятки таможенникам, договариваться со стражей, совсем другое — мирно и законно возить вонючие мешки и бочки с рыбой. Угу. Не меньше месяца. И это если смотритель не найдёт потом девочке другой работы.

Короче говоря, в долгу мы перед ними.

Первый

А нас, похоже, встречают! Или я неправильно понимаю присутствие вон того четырёхсотлетнего тёмного, вон той явно боевой пятёрки и кучки из десятка рыл с оружием и в броне. Интересно, свои или чужие? В смысле, постелят красный коврик и попробуют арестовать?.. Обычай такой у… В общем, на моей бывшей родине: когда кто важный приезжает, ему длинный красный ковёр под ноги подсовывают… Да хрен его знает! Вроде, с древних времён повелось… Ага. Поднимаем наших на всякий случай, а долгорясых — назад. Чтоб не пришибли ненароком.

Взгляд со стороны

Горни-бабник, капитан работорговой шхуны «Весёлая шлюшка», стоял на корме и следил за подходящей к причалу «Дочерью Удачи». Чисто автоматически глаз опытного моряка отмечал и чёткость манёвров, и высокую осадку, говорившую об отсутствии груза, и группу тёмных самого сухопутного вида, стоявшую на палубе, и троих храмовников, двое из которых были наряжены в чёрные рясы стражей. «Дожились, — думал Горни. — Лысый в перевозчики подался. Нет, с острова уходить надо. И побыстрее. И давно уже. Только как это придуркам-начальникам объяснить, а? Вот же…» — далее последовали несколько отборных богохульств, за которые, выскажи капитан их вслух, его проводили бы на костёр, невзирая на все предыдущие заслуги.

Бабник перевёл взгляд на встречающих и скривился: тёмные, зеленошкурые… И те, и другие были Горни одинаково противны. До тошноты. Он и светлых-то с трудом переваривал, но в команду всё равно не брал. Только люди. Только! И никаких тварей! Ненависть эта проявилась ещё во времена обучения и поставила крест на карьере подающего большие надежды (как говорили кураторы) молодого инквизитора. «Карьера! — усмехнулся про себя успевший немного успокоиться Бабник. — Больно надо сидеть в подвалах и возиться в гобловом дерьме! Подай-принеси!» Нет уж, погибшей Горни свою карьеру не считал: у Храма хватало дел, выставлять которые на всеобщее обозрение однозначно не стоило. И к тем, кто такими делами занимался, «официальные» храмовники относились с этакой смесью брезгливости со снисходительностью. Мол, а что с ущербных возьмёшь? Ну, обтяпывают заодно какие-то свои делишки, так ведь и пользу приносят? А если такой зарвётся…

Зарывались. Бывало. И не раз. И исчезали. Так же, как недавно исчез Орди-осторожный, получивший кличку за беспримерную наглость действий. Хотя, может, этот ублюдок и выжил — по слухам, его так и не смогли отыскать. Во всяком случае, приказ о розыске до сих пор не отменили.

Горни хотел было сплюнуть за борт, но тут же себя одёрнул: дурная примета! Вертий Буйный обидится! А ссориться с богом, пусть даже давно уже не отвечающим на молитвы, дураков нет. Среди моряков — уж точно.

Сглатывая скопившуюся во рту горькую слюну, Бабник чуть было не поперхнулся: пассажиры «Дочери», сойдя на берег и о чём-то недолго переговорив с немолодым тёмным, направились прямиком к его «Шлюшке», сопровождаемые двумя боевыми пятёрками и десятком вояк попроще. «Лысый! Гоблов вып…ш! — мысленно взвыл работорговец. — Вчера надо было уходить! Вчера!»

Второй

Немолодой высокий тёмный в светло-коричневом костюме, высоких чёрных кожаных сапогах и с непокрытой головой, назвавшийся графом Териеном ан'Молисом и оказавшийся таким же носителем кольца, соображал очень быстро, и через три минуты после схода на берег мы уже стояли у борта работорговца между двух боевых пятёрок — нашей и встречающей, развернувшихся справа и слева. Ну, и партнёр начал в своей любимой манере:

— Эй, на корыте! Капитан на борту?