Остров учёных

— Свистит, — удивляется Сашафонин.

— Кто свистит?' — спрашивает главарь.

— Бочка свистит, шеф.

— Дети, дети, — снисходительно разъясняет Адис-Абеба. — Свистеть могут электрички, соловьи, милиционеры, но уж никак не винные бочки.

Пираты снова подступают к таре. Свист и грохот повторяются.

— Шеф, — спрашивает Сашафонин, — может быть, в этой бочке милиционер?

— Или электричка? — добавляет Чубарик.

— Что я слышу? Мне стыдно за вас. Вскрывайте! — командует атаман.

Крышка бочки слетает, и из нее высовывается Афанасий Петрович.

Под носом у него палка, изображающая усы. Из носового платка сделана борода, а на голову, как тюрбан, надет маленький бочонок.

— У-у-у, — кричит он, — ложись!

Пираты ложатся.

— Ты кто? — спрашивает Чикага.

Я страшный дух,
Я грозный дух!
Я винный джин,
Я стою двух!

У-у-у! — машет руками.

— Странное дело, — удивляется респектабельный Сашафонин. — Джины бывают в бутылке — это я знаю. Но джин из бочки?! Потрясающе!

— Бросай оружие! — командует «джин».

Чикага, Чубарик и Сашафонин выполняют команду.

— И ты бросай! — кричит «джин» главарю.

— Минуточку, минуточку! — отвечает Адис-Абеба, поигрывая пистолетом. — Если ты действительно дух, то тебе не страшны пистолеты. Зачем их бросать?

— У-у-у! — не имея других доводов, гудит Афанасий Петрович.

— У-у-у! — спокойно отвечает главарь. — Если ты в самом деле джин, покажи чудо.

— Да, — соглашается Сашафонин, а Чикага тянется к своему автомату.

— Хорошо, — недовольно говорит «дух». — Я вас сейчас усыплю.

Проходит по сцене, размахивая руками и завывая:

— У-у-у! Фонарика здесь не видели?

— Нет, — отвечает Адис-Абеба и прячет руку с фонарем за спину. — Не видели.

— Ну тогда… тогда, — говорит Афанасий Петрович и хватает с пола автомат Чикаги. — Тогда руки вверх! — Он вспрыгивает на бочку и кричит: — Операция «Адис-Абеба» закончена!

Пираты выполняют приказание. Атаман тоже поднимает руки, но в последнюю секунду он включает волшебный фонарь. Афанасий Петрович мгновенно засыпает и, выронив автомат, проваливается в пустую бочку.

— Операция «Адис-Абеба» продолжается! — торжественно провозглашает атаман. — Убрать его!

Сонного Афанасия Петровича извлекают из бочки и уносят за кулисы в сырой и холодный подвал.

— Ну фонарь! Во фонарь! — восхищается Чубарик.

— Мировецкий, — поддерживает Чикага. — Если бы этот фонарь был у меня в Америке, я бы сделал такое дело!

— Какое? — спрашивает Чубарик.

— Я бы свел счеты с одним полисменом.

— Как?

— Я бы подошел к нему, — Чикага подходит к Чубарику, — усыпил бы его фонарем. Потом бы взял кусок угля и нарисовал бы ему усы. Вот так, — рисует усы на Чубарике. — Здорово?

— Здорово! — соглашается тот.

— Потом бы я намазал ему щеки! (Мажет.) Хорошо?

— Хорошо. А что дальше?

— Взял бы у него пистолет… (Берет пистолет у Чубарика.) Взлохматил бы ему волосы. (Демонстрирует.) И связал бы ему шнурки на ботинках. Правильно?

— Отле! — соглашается Чубарик.

— А потом разбудил бы его и подсунул бы под нос зеркало! Вот так!

— Ой, — кричит Чубарик, увидев свое изображение. — Кто это сделал? Кто посмел? Это же ты сделал? Да я тебя! — хватается за пустую кобуру. — Ну, смотри! — Хочет побежать за Чикагой, но из-за связанных шнурков растягивается во весь рост. Быстро поднимается и снова гонится за обидчиком. Но справиться с Чикагой не так-то просто. На ходу Чикага выхватывает саблю у Сашафонина, вспрыгивает на стол и, направив острие в грудь Чубарика, запевает:

Жулик и бродяга,
Вырос я в Чикаго,
В городе, где слабым места нет.
Где в ночных налетах
Банды сводят счеты
И решает споры пистолет.

Во время школьных перемен

За мной гонялся полисмен,
Хотел в участок отвести меня, бедняга.
Но я проворен был и скор,
Коварен, ловок и хитер,
Недаром с детства дали кличку мне — Чикага!

(Пританцовывает на столе.)

И пока учитель
Что-то про числитель
И про знаменатель бормотал,
Я в карманы куртки
Складывал окурки,
А потом ребятам продавал.

Во время школьных перемен

За мной гонялся полисмен,
Хотел в участок отвести меня, бедняга.
Но я проворен был и скор,
Коварен, ловок и хитер,
Недаром с детства дали кличку мне — Чикага!