Остров Веры

– Вряд ли. Она жаворонок. Вчера в девять спать завалилась. Уже давно должна была встать.

– Ну, может, в туалете сидит. Куда она денется?

– Ты просыпайся давай, если хочешь успеть сегодня в Коробковку сгонять.

– Ага, сейчас. – Алексей потянулся, слез с кровати и пошлёпал в санузел.

Александр подождал пять минут и пошёл снова стучать в соседнюю дверь. Не добившись, вернулся и печально уселся на кровать.

– Ну чего ты страдаешь? – Алексей вышел из туалета. – Может, она ушла завтракать? Или на пляж искупаться. Собирайся, пошли.

Выйдя из корпуса, они сразу заметили исчезновение автомобиля. Молча, взяли в буфете по чаю с бутербродами и сели за столик под зонтиком.

– И куда она могла свалить? – спросил Александр.

– Ты же у нас ясновидящий, – засмеялся Алексей. – Вот и скажи, что могло взбрести в голову твоей супруге.

– Не представляю! – Александр задумался, глядя на тихую гладь озера.

– Как так?! Почему у вас, у экстрасенсов, «то вижу, то не вижу»? Так не должно быть! Вот если я, к примеру, умею водить автомобиль, то в любую минуту сяду и поеду.

Александр отвлёкся от созерцания то ли горизонта, то ли закоулков своего подсознания, и перевёл взгляд на Алексея.

– В любую минуту? А если в баке бензина нет, сможешь куда-нибудь поехать?

– А при чём тут бензин?! Я ж про умение говорю. Про способность.

– И я про способность. Если бензина нет, то умение никуда не исчезает, но ехать всё равно не можешь.

– Хочешь сказать, для ясновидения тоже нужно топливо? И где его взять?

Александр немного помолчал и пожал плечами:

– Сложно объяснить. Нет подходящих слов. Да я и сам не всё пока понимаю.

– Ну, объясни хотя бы примерно!

Александр задумчиво усмехнулся.

– Вот представь планету, на которой все люди слепые. Глаза у них есть, но как рудимент, не работают, потому что нет источников света. Человечество привыкло жить и ориентироваться на слух и на ощупь. Представил?

– Ну.

– И вот однажды на небе появилась звезда. Сначала маленькая и тусклая, но она приближается, света становится больше. И вдруг оказывается, что есть люди, глаза которых не совсем атрофировались. Они что-то начинают замечать, но не могут понять что, ведь мозг не умеет расшифровывать образы, воспринимаемые глазами. И спросить некого. И даже вопрос сформулировать невозможно, ведь у них и слова-то такого нет «видеть». Остаётся методом проб и ошибок разбираться, что означают эти непонятные ощущения и как их можно применять. Поэтому, даже имея зрение, ты не всегда можешь быть уверен, что правильно понимаешь то, что видишь. Но, кроме того, видеть можно, только если есть свет. А если звезду закроет туча, то всё.

– Хочешь сказать, иногда свет есть, а иногда нет?

– Ага, – кивнул Александр. – Но я пока не понял, от чего зависит внешний свет. А внутренний – от настроения, спокойствия, необходимости… как-то так.

– От необходимости чего?

– От необходимости узнать. Например, у тебя есть фонарик с батарейкой. Если тебе надо что-то найти, ты его включишь, а если нет такой необходимости, ты ведь не будешь впустую тратить заряд?

– Хочешь сказать, у тебя совсем нет необходимости узнать, куда исчезла твоя жена?!

– Опасности я не чувствую. Вернётся минут через сорок и расскажет.

– Минут через сорок? А как ты видишь время?

– Ну, ты же видишь расстояние до предмета.

– Ты сравнил! Расстояние – оно статичное! А время, оно же от множества факторов зависит! Вот посчитал ты сорок минут. И вдруг гаишники из кустов выскочили и проволындали её. Невозможно ведь учесть все случайности.

– Ты не понял, – мотнул головой Александр. – Там не просчитываешь, там именно видишь. Учитываются и гаишники, и прочие возможные задержки. Ты видишь только результат, который наиболее вероятен на данный момент. Ну, в смысле, как «видишь»? Если света достаточно.

– Не понимаю! Как можно учесть столько факторов? Допустим, ты можешь прочитать мысли сидящих в кустах гаишников, можешь определить по эмоциям водителя, скорость автомобиля. Я правильно понимаю, что вы воспринимаете мысли и эмоции?

– Ну, примерно, – кивнул Александр. – Хотя, правильнее было бы сказать «чувства», а они уже расшифровываются во всё остальное.

– Но как вы можете определить, к примеру, сломавшийся светофор? У него-то чувств нет!

– Но ведь они есть у стоящих на перекрёстке водителей.

– А, точно!

– Но вот какой-нибудь завал в лесу, если о нём ещё никто из людей не знает, может внести искажение в картину. Если, конечно, не уметь воспринимать ощущения животных. Но это уже какой-то запредельно высший пилотаж. Хотя… почему бы и нет?

– Ладно, – Алексей взглянул на часы. – Я засёк время. А пока ждём, может ещё партию на бильярде?

– Давай.

Александр разбил пирамиду. С весёлым стуком шары раскатились по зелёному сукну. Алексей первым же ударом положил два шара.

– Ну ты крут! – улыбнулся Александр.

– Да ну! Разве это крутизна? Разве что по сравнению с тобой. А в бильярд-клубе я далеко не самый лучший. Знаешь, какие там умельцы есть? Один парень умеет бить не по прямой, а по дуге. Прикинь, у него шар может обогнуть препятствие и попасть в лузу!

– Это же против законов физики!