Остров везения

– Ну как, есть у меня талант садовода? – спросил он, остановившись рядом с ней.

И вновь его низкий тягучий голос вызвал в молодой женщине живой отклик. Ей пришлось сделать усилие, чтобы его подавить.

– Ни капли, но это-то мне и нравится, – призналась Маргрит. До нее донесся мускусный запах, которым была пропитана его рубашка, хотя он и переоделся перед обедом.

Должно быть, она слишком уж явно повела носом, потому что Густав сухо произнес:

– Извини. Ты, наверное, сто лет уже не была на скотном дворе.

Не могла же она ему сказать, что запах, въевшийся в его одежду, вызывает у нее сильнейшее возбуждение.

– Испытай меня. Я могу без опаски подойти к любой корове, – усмехнулся он.

– Ну, давай.

Они сели в грузовичок и поехали к длинному коровнику, находящемуся в четверти мили от дома. Миновав несколько жердевых ограждений, Густав притормозил на полдороге и указал на загончик, где мирно паслись три годовалых бычка.

– Будущие производители.

Марфит вопросительно взглянула на него, и он пояснил:

– Два моих лучших быка скоро уходят в отставку. Хельмуту нынче исполняется десять лет, и, как поется в песне, слишком стар он стал для любви. У меня еще восемь быков, от четырех до девяти лет, и через пару лет эти трое займут среди них свое место.

Маргрит полюбовалась тем, как лоснящиеся темные шкуры могучих животных переливаются в ослепительном солнечном свете.

– Они не дерутся?

Положив загорелую руку сверху на руль, Густав метнул на молодую женщину насмешливый взгляд.

– Пока еще у них нет повода для драк. Вот когда я дам каждому по гарему, тогда другое дело.

Возле коровника Маргрит всей грудью вдохнула душистый, с детства родной запах.

– А кошки у тебя там живут? – внезапно спросила она, вспомнив одно из любимейших своих развлечений на ферме у деда.

– Очень может быть. Потом сходим на сеновал и посмотрим. Но сначала я хочу тебе показать мою любовь на всю жизнь.

Пройдя мимо нескольких пустых стойл, Густав остановился у выбеленных известкой низких ворот.

– Эй! – позвал он с такой нежностью в голосе, что у Маргрит перехватило дыхание.

Над воротами показалась золотистая голова.

И молодая женщина, ахнув от восторга, отступила назад, чтобы лучше рассмотреть великолепную лошадь.

– Она потрясающа!

– Это и есть та приболевшая кобыла, о которой я тебе как-то говорил, – произнес Густав. – Погоди, ты сейчас увидишь кое-что получше. Посторонись-ка, девочка, пропусти нас.

Вот так.

– Ой, Густав, это же настоящее чудо! – воскликнула Маргрит, протягивая руку к жеребенку. – Только взгляни на эту звездочку!

Жеребенок еще не научился бояться и позволил Маргрит погладить свой бархатистый нос и осторожно подергать за смешные большие уши. Все это время лошадь не спускала с них настороженных глаз. Маргрит дала малышу пососать свой палец, но тут Густав потянул ее за руку.

– Ему всего несколько часов от роду, мы лучше заглянем сюда потом. У матери это первенец, и роды несколько затянулись. Вчера вечером мне приходилось забегать сюда через каждые полчаса. Организм работал нормально, но закончилось все только к пяти утра. Вместо завтрака мы с ветеринаром откупорили шампанское и подняли тост за нашего славного малыша.

Так вот откуда в библиотеке взялись два бокала и бутылка! – догадалась Маргрит и сказала:

– Ты, наверное, с ног валишься от усталости. Когда ты спал?

– Об этом я подумаю завтра! Кто так говорил, помнишь? Скарлетт!

– А вот Маргрит Вестберг утверждает, что тебе необходимо отдохнуть, прежде чем ты повезешь нас вечером к своей подруге. Если тебе на свою шею наплевать, то мне моя еще пригодится!

Густав поднял руки и стал растирать затылок сильными пальцами.

– Радость моя, твоя шея мне тоже дорога. И раз ты так настаиваешь, мы сейчас отправимся на сеновал и…

– Мы отправимся в дом! А вообще ты мог бы объяснить мне, как добраться до мастерской госпожи Норен, и мы с Александром сами провели бы там деловые переговоры, а ты бы тем временем преспокойно выспался…

Густав тут же повернулся и приник лбом к ее плечу. Маргрит едва удержалась, чтобы не обвить его руками, не зарыться пальцами в темные волосы с серебристыми нитями, похожими на иней. Она позволила себе потереться щекой о его мягкую шевелюру, но через секунду отступила, твердо отстранив его от себя, – Вот видишь! Ты же на ногах не держишься!

– Сеновал? – вызывающе предложил Густав.

– Спальня! – последовал непреклонный ответ.

– Да, там, конечно, удобнее. – Он искоса взглянул на молодую женщину, и она, смеясь, силой повернула его в направлении грузовичка.

– Хватит пошлых намеков. Поехали домой, пока ты окончательно не свалился, – велела она.

– Надеюсь, он не обиделся, – сказал Густав, включая зажигание, когда, обогнав его, Маргрит самостоятельно забралась в высокую кабину.

Молодая женщина метнула на него подозрительный взгляд.

– Не понимаю, о чем ты…

– Отлично понимаешь. Выйти замуж за этого робота, обтянутого кожей, все равно что…

О, этот взгляд Густава. Трудно было сохранить высокомерное выражение на лице, когда так и подмывало рассмеяться. Пришлось поджать губы и нахмуриться.

– Дуешься? – прорезал влажную тишину мягкий мужской голос.