Остров Возрождения

— Так. Одну песню. Тебе нравится мой голос?

Он промолчал.

— Смотри!

Обернулись.

Дерево горело. Ветер мотал огнем, тряпочки-желания обугливались.

Горбачев кинулся к дереву. Подбежал, замер у огня. Жанна и Жан подошли сзади. Все догорало. Оставшиеся ветви осыпались пеплом.

— Теперь они не вернутся, — сказал Горбачев и растер слезу.

Пояснил:

— Американцы не вернутся.

(У него тоже была своя молитва).

— Жан, мобильник начал ловить!

Жан достал свой.

Горбачев сидел на песке и проводил съезд:

— Товарищи! Мы справедливо говорим, что национальный вопрос у нас решен. Дас ист гут, зер гут, либе комраден!

Вокруг белели корпуса биолаборатории. Некоторые были без крыш, железо кто-то унес. Они бродили по корпусам. По тем, куда было можно. Внутри было пусто, светло, обворовано. Даже человеческие муляжи унесли. Остался только один. “Моя жена”, — говорил старик, показывая на него. “Майне фрау”. Иностранный он учил в детстве, в пыльной сельской школе. Теперь на острове стали появляться иностранцы, чужой язык пригодился.

Поговорив с подругой, Жанна расстроилась.

— Лучше бы здесь мобильник не ловил. Лучше бы вообще не ловил!

Вспомнила горящее дерево.

Когда они ехали в машине, справа иногда появлялось море.

— Это море? — спрашивал Жан, отрываясь от ноутбука.

— Лужа, — отвечал водитель. — Море там, дальше.

Жанна на заднем сиденье ела растаявший шоколад.

Потом достала мобильник, стала играть: пингвиненок прыгал по льдинам.

Они были во втором корпусе. Жан вдруг ушел куда-то. Появился Горбачев (они уже привыкли к нему, как к тени), схватил ее за руку:

— Стой, туда не ходи.

— Почему?

— Нельзя.

Тяжело дышал. Она попыталась выдернуться из его руки.

— Почему? — повторила.

— Он оттуда не вернется, этот твой...

— Отпусти.

— Только туда не ходи. — Горбачев разжал пальцы.

— Что там?

— Ничего. Там ничего.

Жанна сделала шаг — туда.

— Стой.

— Ну что?

— Оставайся со мной. Спиртного в рот не беру. Целый остров наш. Детей сделаем. Тушенка есть, импортная. Американцы помогут, они мои друзья. А про него не думай, не будет твоим! Ферштей?

Карта, куда попал его палец, была старой, а Жан хотел знать детали. Раскрыл ноутбук, проверил почту, разгреб наслоения спама. Загрузил google.earth. Земной шар, приближение, Евразия, Азия, еще приближение, Средняя Азия. Черная лужица Арала. Приехали. Остров Возрождения. Покружил над островом, то приближаясь (реле на себя), то поднимаясь (от себя). Какие-то строения. Биолаборатория. Еще что-то. Поднялся, достал из морозильника колу, успела обрасти белой шерсткой. Подумав, убрал обратно, вытащил банку пива. “Нет”. Убрал пиво, снова достал колу, подержал под краном. Загрузил google, задал поиск на “остров Возрождения”. Остров открыт в девятнадцатом веке, и первоначально назывался островом царя Николая Первого. Открыл потеплевшую колу, набухал в стакан, втянул пену. Дал поиск на “русский царь Николай Первый”. Прочитал про русского царя, ничего особенного, вполне стандартный царь. Запил колой.

Все. Теперь он все знал. Можно ехать.

(Она подбегает к нему; он стоит в самом углу и рассматривает прикнопленную репродукцию.)

— Жанна, помнишь? Мы видели эту картину в вашем музее. Помнишь? Что с тобой? Что случилось?

— Пойдем отсюда! Пойдем отсюда, Жанчик!

Вначале возникает красное пятно, похожее на укус. Оно приподнимается над уровнем кожи, образуя папулу медно-красного цвета, потом везикулу, потом пустулу. Содержимое пустулы имеет темный цвет от примеси крови. При расчесах образуется язва с коричневым дном. Она покрывается темной коркой, похожей на уголек. Вокруг центрального струпа располагаются в виде ожерелья вторичные пустулы.

...я думала, все обойдется, а он мне уже в Ташкенте из гостиницы звонит: я заражен. Наверное, язва, или что они там на острове испытывали. Ты себя нормально чувствуешь? Я говорю: я сейчас приеду! А он: это опасно, это не нужно, ты можешь заразиться. А я хочу крикнуть: я люблю тебя, Жан! И не поехала. Надо было поехать. Мужчин надо брать, пока они больные.

Доверилась Янке, дура. Янка мне что тогда звонила — что он наркоман. Что какие-то общие друзья, и они про него — это. Что у него одна была старше его и наркоманка, и сам он от нее немного это стал. Специально мне позвонила, сучка. Почувствовала, он богатый, на меня смотрит, значит, мы уже спим. По себе всех судит. Я ей сама, дура, рассказала, что у меня был один наркоман и что я после этого все, только со здоровыми, и вначале — загс. Откуда же я знала, что она такая сволочь и все придумала?!

Машины не было. Жанна швырнула мобильник:

— Блин, когда нужно, не ловит!

Посмотрела на Жана. Подняла мобильник.

— Вон, едет!

Машина подъехала, из нее улыбался Горбачев:

— Мудак у вас шофер.

— От такого слышу! — улыбнулся ему в спину шофер. — Я бы и без тебя их нашел.

— Вот из-за таких, как ты, и Чернобыль, и все.

— А из-за тебя — Союз! Думаешь, я тебя не узнал?

— Это было веление времени! Мир стоял на пороге ядерного безумия…

(Ташкентский рейс. Самолет, маленький, грязненький, отдыхает на аэродроме.)

— Жан... Жан, помнишь этого старика на острове? Он предлагал мне выйти за него замуж.

— Ты согласилась?