Остров забвения

Офелия с удивлением поняла, что испытывает сексуальное возбуждение — то ли разбуженные беременностью гормоны, то ли пустыня. Все вокруг выглядело так, словно она совершила путешествие во времени. Она представила себе американских туземцев, тысячу лет назад устремившихся на запад в поисках воды и пастбищ. Считалось, что племя анасази таинственно исчезло. А вдруг это не так? Она закрыла глаза и подняла лицо к небу. Тело требовало отдыха. Молодая женщина сбросила рюкзак, поставила рядом бутылку с водой, расстегнула рубашку и обнажила плечи.

Дыхание ветра было эротичным. Оно заставляло ее думать о Дэвиде, вспоминать прикосновения его пальцев. Груди заныли. Офелия сняла лифчик, закрыла глаза и позволила солнцу и пустыне заключить ее в древние объятия. Внезапно ей захотелось раздеться догола, побегать среди дюн и ощутить, как на обнаженную кожу падает тень краснохвостого ястреба. Захотелось, чтобы у нее были длинные волосы, падающие на голую спину и щекочущие ее во время бега. Представив себя такой, она встала, запрокинула голову, закрыла глаза и раскинула руки, открывая себя злым и добрым духам и сексуальной энергии земли.

Перед ней возникает Дэвид — другой Дэвид, пришедший из первобытной эпохи, меднокожий, длинноволосый, в набедренной повязке из оленьей шкуры. Этот воин ничего не знает о костюмах в полоску и кушетках психоаналитиков. Он привязан к земле и живет в ладу с природой. Его потребности просты и примитивны: охотиться и спариваться.

Он держит копье с окровавленным наконечником и тяжело дышит, словно пробежал марафон. Смотрит на Офелию голодным взглядом, пригвождая ее к месту.

Да…

Запах его пота, острый и сильный, щекочет ее ноздри. И еще один запах — животный. Она никогда не ощущала такого желания.

Дэвид срывает с себя набедренную повязку, и Офелия видит, насколько он мужествен. Что ж, она покажет ему, насколько она женственна. Она заставляет Дэвида лечь на горячую землю, сбрасывает с себя рубашку из оленьей шкуры, садится на него верхом, следит за его лицом и опускается на мужской член. Дэвид стонет от наслаждения. У нее такие сильные ляжки, что она может скакать на нем вечно.

Но Дэвид снимает ее с себя, кладет на спину и перехватывает инициативу.

Он кладет ладонь на ее живот, словно поклоняясь живущему там волшебству. Они создали жизнь. Они близки богам. Нежность воина удивляет ее. Это не то неистовое совокупление, в результате которого был зачат ребенок; теперь Дэвид мягок и заботлив. Мерно двигаясь взад и вперед, он опускает руку, касается волшебного места, доводит ее до оргазма, а затем кончает сам. После этого оба смеются, обнимаются и благодарят богов за солнце и небо.

Офелия открыла глаза, прищурилась и обвела взглядом безбрежные желтые пески, испещренные скалами, кактусами и саксаулом. Ее любовь к Дэвиду стала еще сильнее: этот мужчина не только ее равноправный партнер, но еще защитник и воин. Теперь она понимает, что жизнь устроена очень просто и даже примитивно. Она позволила себе включиться в гонку, которая не стоила того, чтобы в ней участвовать. Теперь Офелия знала, почему она приехала в «Рощу». Потому что все ответы на ее вопросы находились здесь.

Офелия потянулась за рубашкой и посмотрела на горизонт. Насколько далеко она зашла? Тут не было ни телеграфных столбов, ни дорог, ни указателей. Нужно было оглядеться по сторонам. Она полезла на скалу, но поскользнулась, потеряла равновесие и полетела головой вниз между скалами, которые были старше самого времени.

39