Остров Зомби

— Послушан, Руби, — как можно спокойнее произнес Римо, — заткнись, пожалуйста.

Самди величественно двинулся вперед, огибая озеро, а наверху горы, где стояла деревня, стали появляться ее жители, мужчины и женщины. Они внимательно следили, как развиваются события внизу.

Генералиссимус Корасон погрузился в жидкий асфальт уже по пояс. С неимоверным трудом ему удалось повернуться в густой жиже, не выпуская из рук аппарата.

— Ты не станешь правителем, Самди, — вопил он. — Самый главный здесь я! Корасон!

Самди даже не повернулся в его сторону.

Корасон лихорадочно шарил по аппарату, ища нужную кнопку. Наконец нашел и нажал ее. Но в суматохе он забыл, что сначала нужно прицелиться. Раздался треск, и зеленоватое сияние окрасило самого Корасона — удар пришелся прямо ему в живот — на какую-то долю секунды президент ярко вспыхнул, а затем растекся зеленой лужицей по темной поверхности асфальтового озера. Его хлопчатобумажная военная форма тоже распалась, а позолоченные ордена — все, что осталось от Живого Бога, Пожизненного правителя, президента Всея Бакьи, — немного побулькав в зеленой лужице, погрузились в темную массу озера вслед за аппаратом, гвоздиками от сапог президента и, наконец, самой зеленой жижей, что раньше звалась Корасоном.

— Подите прочь, — грозно крикнул Самди, и двадцать мужчин с остекленевшими глазами тут же повернулись и, шаркая ногами, поспешили назад, в сторону деревни.

Самди подошел к Руби, Римо и Чиуну.

— И что теперь, детка? — ласково спросил он Руби.

— Теперь вы станете правителем, — сказала Руби. — Судьба Бакьи в ваших руках.

— Я уже стар, — произнес Самди.

— Разве это возраст? — возразил Чиун, встретившись глазами с Самди. — У вас впереди еще много лет жизни. Что касается меня, то я уполномочен заявить самим президентом Соединенных Штатов, моим непосредственным хозяином — ведь я не работаю на кого попало, — что Соединенные Штаты обязуются оказывать вам всестороннюю помощь.

— Спасибо, — поблагодарил его Самди. — Но я даже не знаю, с чего начать.

— Для начала перестреляйте человек полтораста подозреваемых в предательстве.

— Зачем? — удивился Самди.

— Хороший тон. Все так делают.

* * *

— Но у нас нет аппарата, — ворчала Руби, когда тем же вечером они летели в Штаты.

— Его вообще нет, — сказал Римо. — Он исчез, как будто его никогда и не было. Забудь о нем.

— Эти ребята в ЦРУ иногда бывают как бешеные. Еще уволят. И тогда прости-прощай мой ежемесячный чек.

— Не беспокойся по этому поводу. Чиун замолвит за тебя словечко. Если ты еще не знаешь того, о чем, похоже, известно всем, то учти: Чиун работает на президента Соединенных Штатов.

— Больше не работаю, — сказал Чиун.

— Вот как? А почему, собственно? Неужели ты опять с нами, черной костью, работающими на какого-то Смита?

— А почему бы и нет? — ответил Чиун, и голос его дрожал от плохо скрываемого гнева. — Ты заметил, чтобы меня, когда закончилась операция, поздравили с успехом? Может, видел телеграмму?

— Нет, не видел, — сказал Римо.

— Вот и я тоже. А на неблагодарных я не работаю, — отрезал Чиун. — Про Смита хоть все ясно.

— Ты прав, папочка. Абсолютно прав. А ты что собираешься делать, Руби?

— Вернусь к себе на фабрику и буду опять крутиться, чтобы свести концы с концами. А вы, надеюсь, научите меня, как распознавать, у кого какое оружие, и еще как бросать кости.

Римо наклонился к ней.

— Всему научу, только приходи ко мне в постель.

Руби весело рассмеялась.

— А зачем ты мне нужен? У меня уже есть золотая рыбка. А впрочем, — призадумалась она, — ты не так уж плох.

Римо радостно заулыбался.

— Да. Ты не так уж плох — ты просто из рук вон плох. Совсем никуда не годишься. Лучше уж старый джентльмен научит меня всему.

— Сорок процентов, — сказал Римо.

— Двадцать, — поправила Руби.

— Тридцать, — уточнил Чиун. — А с простофилей я расплачусь сам.