Острова богов

– Можно восстановить, но, конечно, не всегда. Ведь и лодка, и книги – не просто вещи. Это часть вашей жизни. Если кто и виноват, что вы их теряете, так это я. Простите.

– Все в порядке. – Селли реагирует мгновенно, будто отмахиваясь от извинений. – Я готова расстаться с лодкой, если вы оба сможете выбросить все, что у вас есть. Вам доводилось когда-то в жизни оставаться без ничего, даже без сменной одежды?

– Нет, пожалуй. – Ее реакция меня бодрит. Я готов принять удар на себя, может, это немного успокоит ее нервы. – Я ведь избалованный мальчик, ты не заметила?

– У меня есть еще одна цепочка, – неожиданно сообщает Киган, не дав ей ответить. – Лучше продать ее. Ведь лодка – все, что у тебя осталось, Селли.

Она медлит, но потом качает головой.

– Брошенную лодку через день-два заметят, это нам ни к чему. И потом, я ведь не смогу взять с собой «Крошку Лизабетт», когда соберусь уезжать.

Ее слова еще увеличили чувство вины, а оно и без того тяжелее огромного валуна.

Ради моего спасения она пожертвовала всем.

– Итак, мы продадим лодку, снимем комнату в гостинице, а утром отправимся к послу, – заключаю я. – Она переправит меня домой, а вы поедете, куда захотите: ты в Книгохранилище, а ты, Селли, например, на другой корабль отца.

Она опять качает головой, и грудь нестерпимо сдавливает.

– Не хочешь вернуться на корабль отца?

– Конечно хочу, – отвечает она. Но что я вижу? Она расстроена? Нет, не может быть. – Просто подумала, что я расскажу о произошедшем.

Роюсь в мыслях, подыскивая правильный ответ. На помощь приходит Киган.

– У нас есть время, мы придумаем, что сказать.

– Да, – согласно кивает Селли, – сейчас нам нужно, прежде всего, выжить в этом городе, враждебном владению нашей королевы.

– Ты раньше бывала в Порт-Наранде?

– Да. Вернее, не совсем. – Она оглядывает парус, затем поворачивается туда, где уже виден город. – Я была в команде на кораблях, которые сюда заходили, но никогда не заходила дальше доков. Это большой город, и он не похож на Киркпул. Киркпул весь золотистый из-за камня, он расположился на холмах, покрывает его, словно роскошным одеялом. Порт-Наранда другой, словно специально разровняли площадку и понатыкали домов.

– А ты поэт, – шепчу я и пытаюсь улыбнуться. – Знаешь, а ведь город именно так и строили.

– В каком смысле?

– Эти земли непригодны для земледелия, они каменистые, слишком пересушенные. И так на всем полуострове. Алинору уже более тысячи лет, а Мелласея появилась лишь шестьсот лет назад. До этого здесь были рыбацкие деревушки, и жили здесь люди очень выносливые.

– И почему все изменилось? Почему здесь построили город?

– Мнения существуют разные. Кто-то говорит, что Посланник Макеана обладал огромной силой, поэтому у него получилось разровнять территорию, подготовить ее для строительства высоких домов, чтобы город мог вместить больше жителей.

– Посланник, как и король Ансельм? – спрашивает она и переводит взгляд на Кигана, тот в ответ склоняет голову набок.

– Если король Ансельм и был таковым, то да, пожалуй, – произносит он после паузы. – Записей времен, когда боги жили с людьми, немного. Видимо, тогда считалось, что детали никому не пригодятся. Посланники вообще упоминаются всего несколько раз, потом о них забывают. Порой возникают сомнения в реальности их существования.

– Возможно, это была лишь группа талантливых магов земли. Все это уже неважно. Земли разровняли, появилась Мелласея и новый народ. – Я перевожу взгляд с Селли на Кигана.

– Хм, значит, в этих модных школах все же удалось чему-то тебя научить.

– Меньше, чем им хотелось бы, но это лучше, чем ничего, – улыбаюсь я. – Еще существуют записи о Первой войне богов пять веков назад. Мелласеанам была нужна земля под сельскохозяйственные нужды, за несколько веков они поняли, что все импортировать трудно. И они решились на захват новых территорий. А в Алиноре предостаточно холмистых земель, к тому же в Мелласее немало переселенцев из Алинора, вот почему мы говорим на одном языке. Люди не переселяются без причины, наверняка они затаили обиду, и это подтолкнуло их обратить взор на наши угодья.

– И начать войну.

– В которой они потерпели поражение. Бог игры рискнул, но проиграл.

Я натыкаюсь на взгляд Кигана и по глазам вижу, что он думает о том, что спасло нас тогда, – о готовности моего предка Ансельма принести в жертву свою жизнь.

– Да, – продолжаю я, – Макеан был заколдован и погрузился в сон, и Баррика-Хранительница присматривает за ним с тех пор, а его люди стали изобретателями и торговцами. При других обстоятельствах поездка в Мелласею могла бы стать очень увлекательной. Это прекрасная страна.