Острова, не тронутые временем

«Ингрид» — каботажное судно, одно из тех старых посудин, которые построены в Глазго из железа еще в 80-х годах прошлого века — до того, как подешевела сталь. Эта посудина уже почти пятьдесят лет стойко противостояла всем превратностям морской судьбы. Когда я появился на ней, она достигла уже среднего возраста, который, однако, на ней нисколько не сказался. Единственное, к чему стоило бы предъявить претензии, — это к рулевому управлению, о чем я догадался впоследствии. В первый день с утра я носил с берега на борт караваи хлеба и ящики с пивом. Потом на полубаке помогал помощнику капитана управляться с тросом-перлинем, пока судно при помощи лебедок швартовалось у причала. Мне предстояло научиться драить палубу и начищать до блеска медные части судового инвентаря.

Уже далеко за полдень «Ингрид» миновал часовую башню и выбрался в открытое море. Он вез запасы продовольствия и бочонки с пресной водой для людей, соскабливавших гуано с голых скал близлежащих островов. Первым «портом назначения» значился остров Дассен в тридцати шести милях от Кейптауна.

Какой-то натуралист назвал Дассен «восьмым чудом света». Потом я часто бывал на этом острове — плавал туда уже на собственной маленькой яхте. Это действительно все еще не познанное чудо. В каждый свой приезд на остров я не переставал восхищаться им. И ни разу меня не посетило унылое чувство разочарования.

На карте остров Дассен имеет форму морской звезды. Он лежит на пути мощного и холодного океанского течения [15], которое проходит вблизи побережья — от Кейптауна в сторону Анголы на протяжении более тысячи миль. Этот поток холодной воды отбирает влагу у материковых ветров и вместо дождя оставляет суше один лишь туман. Он определяет климат западного побережья Африки, образуя пустыни на берегу и прибрежных островах. Но этот огромный поток приносит с собой и богатство — живых представителей антарктической фауны — китов и пингвинов.

Благодаря этому течению остров Дассен стал настоящим аванпостом Антарктики в Южном полушарии. Исследователи Антарктиды установили, что нигде в высоких широтах нет таких многочисленных колоний пингвинов, как на Дассене. Этот остров — основное гнездовье пингвинов; временами пингвинье население на небольшом пространстве Дассена — всего четыре квадратные мили — исчисляется миллионами. Удивительный остров, не правда ли? И не только находка для натуралиста. О людях, населявших и населяющих Дассен, тоже рассказывают немало интересного.

Один старик — в прошлом шкипер рыболовного судна — называл этот остров именем д'Альмейда. Происхождение названия связано с именем молодого португальца — офицера канонерской лодки, заходившей в середине прошлого века в Столовую бухту. Офицер этот заболел тифом и был оставлен на берегу в Кейптауне. Когда он поправился, то стал выходить в море с рыбаками, высаживаться на Дассене и в конце концов решил поселиться на нем навсегда.

И хотя этот низкий, обдуваемый всеми морскими ветрами остров на первый взгляд выглядел не очень соблазнительно, тем не менее д'Альмейда сделал мудрый выбор. Ждали своего часа настоящие «залежи» гуано и огромное количество пингвиньих яиц — бери да продавай. Д'Альмейда построил на острове дом, женился и провел там остаток жизни. Его сын унаследовал «птичий заповедник», но через несколько лет после смерти отца уехал на материк. Внук — Антонио д'Альмейда — был сначала фермером, потом шахтером. Когда на Дассене освободился пост начальника острова, власти вспомнили о нем и сделали соответствующее предложение. Так д'Альмейда в третьем поколении вернулся на Дассен и восстановил там свою династию.

Антонио, добродушный гигант с темными волосами и оливковой кожей, похож на португальца, но, судя по языку, он южноафриканец. Я не смог бы найти лучшего гида на Дассене и лучшего специалиста по местным птицам. Среди домашней птицы и овец я увидел у него в усадьбе двух прирученных бабуинов.

— У моего деда был здесь настоящий зверинец, — объяснил Антонио. — Он держал много различных антилоп и вообще увлекался изучением животных Южной Африки.

На острове живет шесть колоний пингвинов. Интересно, что каждый пингвин ежегодно пользуется одной и той же ямкой-норкой для кладки яиц. Это проверено и доказано опытами. Все песчаные участки острова, словно соты, пронизаны подобными норами. Любое укрытие лучше, чем ничего. Поэтому пингвина вы увидите там, где лежит кусок китового уса, и там, где валяется какой-нибудь обломок дерева или железа — остаток кораблекрушения, под выступом любой скалы или камня. Ямки-норки, как правило, пингвины обкладывают морскими водорослями и травой, а некоторые из них, наиболее выносливые, употребляют для этой цели даже галечник. Дорожки от нор к морю хорошо обозначены. Пингвины владеют Дассеном так долго, что даже гранит потерся от следов миллиона миллионов пингвинов.

Я видел во время рейса «Ингрид» и другие птичьи острова, а на некоторые из них возвращался потом не раз. Почти каждый островок имеет своего начальника, наделенного всей полнотой власти.