Острова невезения

Греки, как выяснилось, не сильно нуждались в освобождении. А Екатерина и ее ближайшие сподвижники надеялись именно на их поддержку и сильное стремление к свободе. Освобождение единоверцев от басурман поначалу значилось одной из главных целей экспедиции. Пока Орлов и Ганнибал штурмовали Наварин, а остальные отряды захватывали крепости на Пелопоннесе, Эльфинстон не пошел на соединение с эскадрой Г. А. Спиридова, как предписывала Екатерина еще до отправки эскадр. Джон Эльфинстон решил действовать в одиночку и, высадив десант, пятью своими кораблями атаковал превосходящий турецкий флот в местечке Наполи-ди-Романья.

Даже простая логика подсказывала, что правильнее было соединиться с эскадрой Спиридова и удвоить силы. Но Эльфинстон предпочел проявить самостоятельность, если не сказать самоуправство. Что это было – случайная ошибка или намеренное вредительство? Эльфинстон запер турка в бухте, дал бой эскадре Гасан-паши, а затем ушел, якобы устрашившись превосходящих сил противника. Офицеры русской эскадры негодовали, отказывались подчиняться английскому командиру и возмущались стилем его руководства. Они требовали соединения со Спиридовым, как то предписывалось императрицей еще при выходе из Кронштадта – при приходе к берегам Греции соединиться обеим эскадрам Спиридова и Эльфинстона. Командиры недолюбливали друг друга, не в силах совладать со своим желанием быть номером первым. Чрезвычайно амбициозный Эльфинстон жаждал славы, не готов был делиться ею и потому в ущерб здравому смыслу и с большим риском для эскадры гонялся за превосходящими турецкими силами. И вот – неслыханное дело! Эльфинстон уступил требованиям команды и пошел навстречу силам Спиридова. Вот только драгоценное время было упущено. Турецкий флот словно испарился из бухты.

Самостоятельная атака Эльфинстоном превосходящих сил противника не закончилась катастрофой по чистой случайности, поскольку османы уклонились от боя, приняв эскадру Эльфинстона за весь русский флот. Если бы турки приняли бой, Архипелагская эспедиция завершилась бы в тот же момент. В этот раз русским просто повезло. Весьма показательна запись из дневника С. П. Хметевского, командовавшего в тот момент кораблем «Святослав»: «При лавировании из Калантинской бухты на корабле у меня переломился грот марса реи, которых по беспутству контр-адмирала (Эльфинстона. – Авт.) в запасе уже не было у мыса Кабино, не хотел контр-адмирал, хотя и место позволяло, поворотить корабль по ветру, а надеялся обойтить оный, мне ж, не знав языка, никто перевести не хотел, да и мало слов моих слушали…» Записи Хметевского не были в целом очень эмоциональными, но в тот момент он не сдержался. Его, опытного, заслуженного капитана, просто игнорировали. Он практически не участвовал в командовании кораблем. В конце концов его заменили на англичанина Роксбурга! Все это можно было бы списать на взбалмошность и неуживчивость Эльфинстона. Но я подозреваю, что в его действиях была определенная логика. Он хотел всем управлять лично и таким образом конструировать нужные последствия. Хотя, возможно, есть и другое объяснение его поведению. Эльфинстоном руководили неуемные амбиции. Он не желал делить возможные лавры даже со своими капитанами, а тем более с адмиралом Спиридовым. Дальнейшие события показали, что подобный метод командования был для него не исключением, а правилом.

11 июня 1770 года Алексей Григорьевич Орлов соединился с эскадрами Спиридова и Эльфинстона, принял над ними командование и поднял на своем корабле кейзер-флаг. Так закончилось двоевластие, а вместе с ним – бурная деятельность Эльфинстона. Эльфинстон затих, но ненадолго.

Глава 4 Важнейший успех русского флота