Острова невезения

Орлов, на мой взгляд, поступил мудро, хотя многие до сих пор упрекают его в нерешительности. Овладение Лемносом было в тот момент значительно важнее. Если бы он стал нашей базой, то Константинополь, как зрелое яблоко, сам упал бы в руки русских. Сейчас мы знаем, что, скорее всего, у русских эскадр был шанс прорваться в Мраморное море: артиллерия, которой располагал противник, не представляла серьезной угрозы для русских кораблей. А. Г. Орлов этого наверняка не знал и рисковать не хотел. Кроме того, если бы предложение о прорыве Дарданелл поступило от человека, которому Орлов доверял, возможно, граф принял бы его. Но контр-адмирал Эльфинстон не входил в число таких людей. Возможность прорыва действительно была, что спустя чуть больше трех десятилетий частично доказали и русские, и англичане. В 1807 году эскадра адмирала Сенявина успешно блокировала Дарданеллы, в то время как эскадра адмирала Пустошкина плотно закупорила Босфор. В попытке прорвать блокаду турецкий флот был рассеян 19 июня в ходе Афонского сражения. Английскому адмиралу Дакворту в ходе той же кампании в феврале – марте 1807 года удалось не только прорваться в Мраморное море, но даже демонстративно лавировать у Константинополя. Правда, все, что произошло потом, сильно смахивало на фарс с элементами трагикомедии – он позорно бежал и оказался со своей эскадрой там, где и был – у острова Тенедос. Но факт остается фактом – сам по себе прорыв через Дарданеллы к Константинополю Дакворту удался. А результат… что ж, далеко не всегда удается воспользоваться успехом. Подкрепляют версию о возможности прорыва и русские архивные документы 80–90-х годов XVIII столетия: «береговые укрепления пролива состояли из двух замков… и сомкнутых батарей… и не могли противостоять русскому флоту».

Действия Эльфинстона у Дарданелл весьма любопытны: «Эльфинстон два дня простоял в проливе, перестреливаясь с дальнего расстояния с турецкими кораблями и не отвечая на выстрелы с крепостей. Турецкие корабли наконец скрылись. Эльфинстон же с целью демонстрации, стоя на якоре посреди пролива, приказал играть музыкантам и барабанщикам и, обстреливаемый береговыми батареями, но ни удостаивая их ни единым выстрелом, уселся с офицерами пить чай на палубе. Выйдя затем из Дарданелл, Эльфинстон расположился между островами Тенедосом и Имбро». Эпизод этот, с одной стороны, в очередной раз характеризует самого контр-адмирала Эльфинстона как человека, весьма склонного к эксцентричным поступкам. С другой стороны, это свидетельствует, что русским кораблям не было нанесено никакого ущерба со стороны артиллерии береговых батарей.

Не слишком оптимистичный взгляд Алексея Орлова на возможность прорыва в Дарданеллы подкреплялся тем, что форты по обоим берегам пролива все же представляли определенную опасность для кораблей, пытающихся пройти пролив. А в комбинации с «противными» ветрами и течением могли сделать эти попытки крайне рискованными. Не стоит забывать, что турки могли противопоставить русскому флоту свои боевые корабли. Причем каким их количеством располагал противник, русским было неизвестно. Но русские моряки в тот момент имели огромное психологическое преимущество и действовали на кураже. Они уничтожили в Чесме костяк превосходившего их по мощи турецкого флота, закупорили Дарданеллы и почти взяли Лемнос. А кураж – весьма серьезный фактор в войне, когда массовый психоз порождает панику и парализует волю противника, даже имеющего численное преимущество. Ярким примером может служить так называемая «атака мертвецов», когда в 1915 году несколько десятков русских пехотинцев, защитников крепости Осовец, обратили в бегство несколько тысяч немцев. Словом, возможность взятия Константинополя была, но русские ею не воспользовались.

Глава 6 Корабли-мертвецы