Острова невезения

Речь Посполитая была гипердемократичным по тем временам государством. Шляхтичи выбирали королей. Каждый из них в душе надеялся усидеть на троне как можно дольше и передать власть наследнику. Королем руководил сейм, сеймом – магнатские кланы, а кланами управляли спесь, жажда власти и денег. Среди польских королей редко появлялись фигуры, дружественно настроенные по отношению к России. Наши отношения с поляками откровенно не складывались. Пик конфронтации пришелся на начало XVII века – времени Смуты, когда польские интервенты вошли в Москву с целью занять русский престол. Это уже был не камень, а глыба преткновения между государствами. Исключением стала политика польского короля Яна Собесского. В 1686 году он заключил с московитами «Вечный мир». Все остальные короли, хоть и были по происхождению не поляками, а «корольками» разных мастей и всевозможными саксонские курфюрстами, точили на Россию и сабли, и зубы.

После смерти польского короля Августа III в 1763 году Екатерина задумала привести к власти в Речи Посполитой своего бывшего любовника Станислава Понятовского. Ей должны были помочь пророссийски настроенные польские магнаты. Сейм единодушно проголосовал за Понятовского. Он стал именоваться королем Станиславом Августом IV. В тот же момент был ратифицирован «Вечный мир» Яна Собесского с Россией. Подумать только, у поляков на это ушло целых 78 лет!

Изящный XVIII век был эпохой дворцовых переворотов, интриг, заговоров, дипломатических игр и войн. Все, что не удавалось урегулировать за «карточным столом» большой политики, власти решали с помощью оружия. Политику почти любого европейского государства можно свести к простой формуле – укрепляйся, становись сильнее или будешь низложен, поглощен, уничтожен, изолирован! Сфера твоих интересов – везде, где есть интересы твоих противников! Не обольщайся – никто не будет рад твоим успехам, даже твои друзья, ибо в политике друзей нет! Тем более друзей постоянных.

В то время (как, впрочем, и сейчас) односторонняя миролюбивость едва ли могла кого-то растрогать и означала только одно – шанс для соперника стать сильнее. Поэтому умная, деятельная и не лишенная «вольтерьянских» мыслей и взглядов Екатерина укрепляла российское хозяйство. Она оказалась для России того времени настоящим подарком: рожденная за ее пределами, императрица была большим патриотом, чем многие ее предшественники, русские по крови.

События, произошедшие незадолго до объявления турками России «священной войны», говорят именно об этом. Екатерининская Россия усиливалась. Это не могло не тревожить Константинополь. Османы всерьез забеспокоились, когда Россия привлекла на свою сторону Речь Посполитую – своего вечного соперника. На горизонте мировой политики замаячил крепкий союз двух славянских государств. С этим решительно не была согласна Франция. Она стремилась создать некий восточный вал, использовать антирусские настроения у части польской знати и вовлечь Россию в войну с Турцией. Свои интересы были и у британцев. Они не могли допустить усиления (и тем более доминирования) в регионе Османской империи и особенно Франции, своего принципиального противника. Как тут не вспомнить, что именно британский посол в России Вильямс толкнул в горячие объятия друг друга будущую русскую императрицу и будущего польского короля!

У России была серьезная проблема – отсутствие выхода к морю на южных рубежах. Это существенно ограничивало экономическое развитие региона. Проблему рано или поздно пришлось бы решать. Единодушие сейма, возведшего на польский трон Станислава Понятовского, вовсе не означало отсутствия оппозиции. Противники «русской кралицы» и ее бывшего любовника, а ныне польского короля Станислава Понятовского, зачастили в Константинополь, подогревая там антирусские настроения, которые в итоге вылились в объявление «священной войны». Екатерина была занята внутренними преобразованиями и не хотела войны, хотя и понимала ее неизбежность.

Война началась 25 сентября 1768 года – именно в этот день султан Мустафа III повелел объявить России «священную войну», а русского посла Алексея Обрезкова заключить под стражу в Семибашенный замок. Существует письмо Екатерины к послу в Англии графу Чернышеву. В нем она выплескивает весь свой гнев и угрожает тем, кто спровоцировал эту войну: «Туркам с французами заблагорассудилось разбудить кота, который спал; я сей кот, который им обещает дать себя знать, дабы память нескоро исчезла».