Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

Эта мера была очевидным заимствованием из дореволюционной практики (педагогические классы существовали при женских гимназиях с 1874 года, по их окончании выпускницы получали звания домашних учительниц или наставниц) и оказалась довольно результативной: первые выпускницы педагогических классов пришли на работу в школы уже осенью 1946 года. Среди них была и получившая известность в 1970-е педагог-новатор Софья Николаевна Лысенкова.

Педагогический профиль намеренно вводили в старых школах с сильным преподавательским составом: опытные учителя с многолетним стажем работы старались за год обучить своих учениц основам педагогического ремесла84. Так, например, в Ярославле педагогический класс был организован при женской средней школе № 43. В этом классе работали преподаватели и сотрудники Ярославского педагогического института, педагогического училища, методисты института усовершенствования учителей. В Костромской области такие же педагогические классы работали после войны в некоторых средних школах. Например, в Вохомской средней школе с 1949 по 1955 год в педагогическом классе было подготовлено 156 учителей начальных классов85.

Судя по сохранившимся документам, в этих классах учились далеко не только те, кто окончил школу в 1945 году: многие выбирали эту дополнительную образовательную ступень после длительного перерыва, вызванного участием в войне, работой на заводах, эвакуацией. Вчерашние выпускники составляли в среднем не более ¹/₃ состава таких классов.

Директора школ и руководители педагогических классов в один голос говорили о чрезвычайно низком уровне подготовки и огромных пробелах в знаниях выпускниц не только начала 1940-х, но и самого последнего учебного года. При этом речь шла прежде всего о неусвоении программы начальных классов. Так, директор московской 124-й школы писала: «Большую тревогу вызывает успеваемость по письменному русскому языку: 12 учениц имеют неудовлетворительные отметки, среди них ряд очень хороших учениц, которые прекрасно дали пробные уроки (Абрасимова А., Ярвляйн Л. и др.). Некоторые из учениц, напр. Дегтева Л., окончила 10 классов в 1945 г. в одной из лучших московских школ, имеет в аттестате по письменному русскому языку 4, по устному – 5, теперь имеет по письменному русскому языку – 2. Руководство надеется выправить в течение оставшегося времени учения граммотность (так!)86 учащихся. С этой целью оно увеличило число уроков на русский язык с 4 до 6 в неделю, заменила (так!) преподавательницу Мартынову Т.И., имеющую большой опыт в преподавании литературы, крупнейшим специалистом в борьбе за грамотность Закожурниковой М.Л., которая уже преступила (так!) к работе»87.

Директор другой московской школы (№ 318) сетовала на незнание ее ученицами начал арифметики: «Учащиеся XI класса обладают достаточным развитием и достаточными знаниями в области алгебры, геометрии, но в области арифметики дело обстоит хуже. Когда проверялось знание целых чисел, уч[ени]цы обнаружили незнание трудных случаев деления <…> Допускали ошибки в нумерации – при записи многозначных чисел, состоящих из 3 – 4 классов, напр., 1 080 000 070, ошибались в нулях. С трудом справлялись с решением арифметических задач курса начальной школы»88.

Руководители педагогического класса одной из новосибирских школ рисовали схожую картину: «Даже девушки, закончившие в 1945 г. школу и получившие аттестат зрелости, с трудом решают задачи по курсу 5 класса»89.

Не лучше обстояло дело и с русским языком: «Неграмотность данных учащихся очень глубокая. В работах допускаются такие ошибки: “мтроску” пишут “о”, “двеадцать” – два “н”, культура – без мягкого знака, “предолевая” – “а”, “разввает стойкость” – “е”, “невырзима” – “о”, “возвышеа” – два “н”, и т.п.»90.

Руководители московской школы № 610 сообщали столь же неутешительные сведения:

«Как ни трудно преподавателям русского языка и математики, но труднее, чем географу и преподавателю естествознания, кажется, никому не приходится. Эти предметы учащиеся подверглись (так!) такому забвению, что заново приходится проходить по географии работу с географической картой и попутно повторять сведения из физической географии. Надо было заставить повторить курс элементарной физической географии.

Курс естествознания забыт. Отсутствуют знания по анатомии, биологии и ботанике, многие учащиеся не умеют подойти к лабораторным работам, чтобы показать учащимся на пробном уроке незначительный опыт и обращение с инструментом по ботанике или препарированию. Нечего говорить о таких предметах, как пение, физкультура – по таким предметам обучение вообще ведется заново»91.